- Я подумаю. - Она отвела глаза.
- Подумай-подумай. Ведь кто знает, что ещё в этом камне такого заключено? Может, он и дар твой в норму может привести... Кстати, как у тебя с этим?
- Сама не пойму, - призналась Рыска.
- Я бы тебе посоветовал пока что к дару не обращаться, а там... может, и поможет тебе снова зелёный камешек. Как, видать, помог и к Витторе подобраться, и не поддаться ей.
Путница кивнула и подумала, что, пожалуй, не напрасно не стала выкидывать один из крупных осколков, что отлетел от тех, подаренных Мариной и порванных умирающей Витторой бус, и завалился за подкладку плаща, в который она была одета, когда её ранили. Надо, видимо, пойти к ювелиру, заказать для камешка оправу да на шею его на цепочке повесить!..
Да уж: вот она и стала госпожой - столько побрякушек!
- А про мой сон, учитель... что скажете? - осторожно спросила она. - Я ведь в нём целых десять лет прожила и всё помню теперь, до единого слова...
Крысолов вздохнул.
- Скажу, что это был... не совсем сон, доча...
- А что же?
- Дорога, на которую ты могла бы попасть, да божиня, видать, собственноручно отвела. - путник помолчал. - Потому-то и Альк не пострадал и дар не потерял: он ведь и не делал ничего такого...
И Рыска, и сидящий с нею рядом и до сих пор молчавший Альк, не понимая, уставились на него: их старый учитель снова сумел их удивить!
- И не надо делать такие лица, - усмехнулся старый путник, оглядев их. - Я ни щепки не сомневаюсь, что ты, мой лучший ученик, и взялся бы за безнадёжное дело, и сумел бы спасти Рыску, но... тебе не пришлось: успели до тебя.
- Но как это может быть? - недоуменно спросил белокосый. - Тяжесть ворота я отлично помню: я уверен, что свернул его!
- А думал при этом о чём? - ухмыльнулся Крысолов.
Альк пожал плечами, но, опустив глаза, ответил:
- Первую любовь вспоминал, если честно: она погибла, будучи беременной... из-за меня. - белокосый вздохнул. - Я изо всех сил старался такого больше не допустить!
- Ну вот, всё сходится, сына ты в итоге и спас: то, что Рыску ранили, на него никак не повлияло и не повлияет. А супругу твою, - старик вздохнул, - уже спасли на тот момент...
- Но кто?!
- А вот этого, к сожалению, не знаю, - пожал плечами путник, - но это может быть подвластно тому, кто способен искренне, без какого-либо намёка на корысть пожертвовать своей жизнью. Тут, как правило, и дара не нужно: достаточно очень попросить божиню о помощи, но... получиться такое может далеко не у всех. - Крысолов помолчал, глядя теперь лишь в глаза ученицы. - Кто-то пожертвовал за тебя своей жизнью, доча. Кто-то, кому на этом свете, не смотря ни на что, ты таки была небезразлична. - добавил он.
Доча...
Путница резко помрачнела и поднялась из кресла, в котором сидела, придерживая округлившийся живот. А потом, не оборачиваясь, вышла вон. Альк хотел было пойти за ней, но Крысолов остановил его.
- Не надо. Пусть... Пусть побудет одна.
...Альк нашёл жену в башне, сидящей на кушетке и пристально смотрящей в окно, на юг. Он ничего не сказал ей - просто подошёл и сел рядом. Через пару щепок она со вздохом склонила голову к нему на грудь и обняла, закрыв глаза.
- Представляешь, Альк, а я думала, что она давно забыла про меня... - прошептала Рыска.
Муж погладил её по голове, потом по спине, ласково привлёк к себе одной рукой.
- Ну, такого быть не может... Разве ты смогла бы забыть нашу Вангелию?
Рыска лишь головой покачала - конечно, нет!
- А я даже ни разу ни приехала к ней... Она не видела внуков, не видела тебя... какая же я сволочь!
Альк усмехнулся.
- Всё в мире не случайно, Рысь, и ты сама это знаешь. Я думаю, именно потому, что она не видела меня, всё так и вышло.
Рыска подняла голову, недоуменно заглянула Альку в глаза.
- Почему? - не поняла она.
- Ну... судя по твоим рассказам о ней, её на месте хватил бы удар, если бы она увидела меня! - ухмыльнулся Альк.
- Это ещё с чего? - совершенно искренне удивилась Рыска.
Он продолжал выразительно смотреть на неё, и Рыска вдруг улыбнулась: ах, ну да! Потому что он саврянин! Надо же, а за столько лет она совсем забыла о том своём, да и мамином тоже, страхе.
- Ничего... - Альк поцеловал жену в висок, потом уложил головой к себе на колени, погладил её волосы, - теперь уже назад не повернёшь. Но когда родится сын, съездим, наконец, в твою веску, сходим на её могилу. Покажешь мне, где ты появилась на свет и выросла.
- Представляешь, а я даже не помню её... - словно не слыша, говорила Рыска, - Вот увидела бы где-нибудь - и не узнала бы! Представляешь, Альк? Ведь это была моя мать!..