Выйдя в коридор, она покачала головой. Улыбка вмиг сбежала с её лица. Переживала она намного больше, чем говорила.
Как и отец, она любила Алька сильнее остальных своих детей, хотя никогда бы ни в чём таком не призналась. Однако кто поспорит, что те дети, за которых сильнее переживаешь, всегда на порядок любимее спокойных и послушных? По Альку госпожа Хаскиль выплакала море слёз, и даже собиралась лично поехать в Ринтар и прошерстить там все Пристани, но найти сына и вернуть его домой... Не сразу до неё дошло, что это будет выглядеть странно и глупо: за здоровым парнем приехала мамочка! Позор!
Теперь всё, казалось бы, наконец-то было хорошо: Альк вернулся живым оттуда, откуда редко кто возвращается, тяжёлая хворь не убила его, и по всему видать, что он пошёл на поправку, - все проблемы как будто бы решены! Но возникла новая проблема, и она не уступает всем остальным...
Когда знаешь человека с рождения, а особенно, если ещё и выносишь его под сердцем, когда следишь за первым его шагом, первым словом, первым выводом, первым поступком, то всегда знаешь, всерьёз ли он обеспокоен, и это не изменит даже долгая разлука, ибо в основе своей люди не меняются, какой бы срок ни прошёл. И, наверное, потому сейчас мать отчётливо понимала: её сын обеспокоен всерьёз, видимо, из-за той девушки, о которой не хочет говорить. И никакого дара не нужно, чтобы это понять, - достаточно простого жизненного опыта и материнского инстинкта.
И снова - «если бы...»
Если бы мать была дома, когда Альк вернулся; если бы приехала хоть на день раньше... Или если бы Альк прямо сейчас всё ей рассказал - она свернула бы горы для него, - на это все матери способны, легко и с удовольствием решая неразрешимые проблемы своих детей!
Если бы она только знала!.. Но она не знала, и в силу этого обстоятельства ничем не могла помочь, а потому её сын и несостоявшаяся невестка с этого перекрёстка пошли разными дорогами. Невероятно, немыслимо разными.
Часть вторая. «На дорогах судьбы распутица…» Глава 1
Крысолов окинул взглядом аудиторию и нахмурился: прямо перед ним пустовал один стул.
- Это ещё что такое? Где Рыска? - строго спросил он присутствующих, ни к кому конкретно не обращаясь, но сам тон его ясно говорил о том, что оставления вопроса без ответа путник не потерпит.
Дело было уже к вечеру, мужчина ужасно устал, настроение у него было не из лучших, а всё оттого, что весь день у него прошёл сикось-накось: с утра пропал кошель, разбились такие необходимые в последние несколько лет очки, а господа адепты, словно сговорившись между собой, все как один проявляли просто чудеса лени, глупости и непослушания. А тут ещё и любимая его ученица, единственная, кто мог бы его хоть немного порадовать, куда-то пропала! Ну дела!
- Её с утра сегодня нет, - сообщил кто-то из учеников. Как будто это и так было неясно!
- Вижу, что нет! - рявкнул Крысолов. - Я спрашиваю: где она?
Желающих навлечь на себя гнев наставника не нашлось: ребята молча, не глядя на него, пожимали плечами.
Мужчина вздохнул, чувствуя себя несчастным и разбитым. Голова к вечеру сильно разболелась, - скорее всего, вскоре должна была начаться метель, однако тут, в учебном корпусе Пристани, среди такого количества носящих дар точнее было не узнать, - и успокаивало его лишь то, что занятие на сегодня было последним.
Так и не дождавшись ответа на свой вопрос, Крысолов махнул рукой: ну откуда в самом деле ребята должны знать, где девушка? - и сменил гнев на милость, понимая, что от милости пользы будет больше для всех. Итак, дав ученикам простое задание, лишь бы не шумели, он решил прогуляться в общежитие и, не смотря на своё не самое лучшее состояние, выяснить, что же случилось с ученицей: Рыска, не пропустившая за два с половиной года ни одного занятия, а сегодня прогулявшая весь день, его по-настоящему беспокоила, а работать всё равно уже не было ни желания, ни сил.
Адепты шептались путнику вслед, а он, усмехнувшись про себя, лишь бросил через плечо, что выполнившие задание могут быть свободны, а отчитаются в следующий раз, и шепоток тут же стих, сменившись шорохом перелистываемых страниц.
С тех пор, как Рыска поступила учиться, по Пристани пополз слушок о том, что девушка есть не кто иная, как дочь Крысолова от саврянки. Сначала шушукались лишь адепты, а потом и наставники заинтересовались, поддержав сплетню и развив тему. Путник только посмеивался, не подтверждая, но и не опровергая этот слух. Интересным было то, что девушка сама, по книгам на досуге выучила саврянский язык, и притом весьма неплохо, - и это добавило уверенности любителям молоть языками, а уж обращение путника к Рыске «доча» окончательно укрепило эту уверенность.