Тётка толкнула тем временем калитку, буквально по-хозяйски просеменила через двор, без стука отворила дверь... Крысолов опомнился, набросил на забор поводья нетопыря и последовал за провожатой, стараясь не отставать. А когда остановился на первой ступеньке крыльца, когда из дома на замерзшего вконец путника пахнуло теплом и чем-то вкусным - намного вкуснее, чем в городских кормильнях! - дар почему-то подсказал ему, что нескоро, очень нескоро он покинет этот дом.
- Уля! - позвала подругу тётка.
- Чего тебе? - раздалось изнутри не слишком радостно и приветливо.
- Я чего пришла-то... Пусти мужика на постой! Он ко мне просился, да некуда, сама знаешь. Со зверюгой он, и замёрз в сосульку, - последовало пояснение.
- Путник, что ли? - догадалась хозяйка.
- Он самый.
- Три сребра заплатит - пущу, - не продешевила женщина, гремя посудой под аккомпанемент чего-то, громко шкварчащего, видимо, на сковороде. Надо сказать, что из дому она ещё так и не выглянула, - видать, никак не могла бросить своё занятие.
- Заплачу! - громко пообещал Крысолов. - Только пустите!
На пороге, наконец, появилась строгая сухопарая женщина в длинном белом платье и переднике с уже невыводимыми пятнами...
- Тогда милости прошу, господин путник, - произнесла она с достоинством. - Стол, постель в отдельной горнице, баня только истоплена; нетопыря Вашего вон в тот сарай сейчас определим. Захотите - завтра оставайтесь, передохните. - Она на миг встретилась с мужчиной глазами, сдержанно улыбнувшись. - Хмельного могу предложить...
- И всё за три сребра? - удивился путник. В весках он останавливался редко, а в городских кормильнях драли порой втридорога за грязную клетушку и помои вместо ужина, но весчане, как путник давно сумел понять, были намного честнее горожан.
- Ну да, - кивнула женщина. - Только имейте ввиду: в доме ребёнок, месячный, - предупредила она, подняв вверх указательный палец правой руки. - Так что не курить, не шуметь, а если на двор пойдёте - дверь за собой закрывать...
- На всё согласен! Только пустите к огню! - не дослушал Крысолов. Он и так замёрз, а ощутив малую толику тепла, просто затрясся.
...Три лучины спустя, когда нетопырь, накормленный прошлогодними тыквами, мирно уснул в сарае на куче слежавшегося позапрошлогоднего сена, а сам путник, напарившийся в бане, и его хвостатый друг согрелись, хозяйка, собрав на стол, вежливо пригласила постояльца отужинать. Настроение у Крысолова стало просто прекрасным: надо же, как неожиданно повезло! Такие райские условия - и всего за три сребра! Да и хозяйка, хоть и немолодая, но милая и приветливая, всё время улыбалась ему и прямо с порога пару стопок рябиновой настойки поднесла, на корню убив начинающуюся хворь. Надо бы, размышлял путник, её отблагодарить как-то по-особенному, тем более, никого из домочадцев даже и не видно нигде поблизости... Впрочем, всё по порядку: баня, потом ужин, а там...
Когда мужчина нацелился уже было ложкой на горячие щи, госпожа Ульфина чуть приоткрыла дверь в соседнюю горницу и заглянула туда.
- Спит? - спросила она шёпотом. - Иди ужинать!.. Я тебе дам, «не хочу»! - услышал Крысолов. - Стесняется, - пояснила женщина гостю, повернувшись к нему на миг и снова улыбнувшись. Расслабившись в тепле, слегка захмелев, Крысолов тоже улыбнулся, найдя её почти красавицей, и, совсем уже решив скрасить одинокой женщине ночь, принялся таки за еду.
Но когда из соседней комнаты вышла черноволосая девушка, путник лишь взглянул на неё и тут же оторопело замер с ложкой во рту: дар её, что, казалось, был утрачен, ощущался так же, как прежде и даже ещё сильнее, но удивительнее этого был сам факт её пребывания в таком неожиданном месте!
- О, помилуй меня, Хольга! - прошептала она, прижав ладони к щекам.
- Рыска? Ты? Но как?! - опешил Крысолов.
- Вы знакомы? - в свою очередь удивилась Ульфина.
С путника же вмиг слетел весь хмель.
- Как ты сюда попала? - не отрывая глаз от девушки, спросил он: удивлён - это было не то слово! А он-то был уверен, что Альк... Вот это поворот!
Однако Рыска на его вопрос лишь шмыгала носом и продолжала стоять посреди горницы, не поднимая на мужчину глаз.
Сплетни и увиденное быстро сложились в прозорливом уме путника в единое целое: всё ему стало понятно и без объяснений! И хоть не его это было дело, разгневался он изрядно.
- Этот упрямый выскочка что, обрюхатил тебя и бросил? - хлопнув стопку настойки, дабы хоть немного успокоиться, спросил Крысолов.
- Не говорите так про Алька, - тихо и с какой-то странной, непонятной для путника обидой ответила Рыска, сверкнув глазами.