Вот только что теперь с этим делать?
Честное слово, расскажи она ему обо всём сегодня, и завтра же утром, не смотря ни на какое сопротивление, он забрал бы Рыску с собой вместе с ребёнком. А жена... Да развёлся бы он с ней - и всё! Чего тут думать-то?
А вот теперь неизвестно, правильно ли это было бы или нет...
Раз не сказала, значит не доверяет, не любит, не хочет быть с ним вместе, а раз так, тогда... пусть всё так и остаётся.
...Смеркалось.
Скрипнула входная дверь, послышались шаги, а затем Жар опустился на холодную скамейку рядом с Альком. Саврянин лениво повернул голову.
- Простудишься, - тусклым и безразличным голосом предостерёг он.
- Ты тоже, - так же бесцветно уронил Жар в ответ.
- Ну и ладно.
Помолчали.
Злился ли Альк на Жара? Пожалуй, нет. Тайна была не его, он не мог сообщить ему летом; всё правильно. Он настоящий Рыскин друг, почти что брат. Он и сейчас бы промолчал - случайно, видимо, вырвалось... Да всё равно уже! Раз он, Альк Хаскиль, в глазах любимой женщины выглядит недостойным знать о сыне, всё остальное не имеет значения.
- Как пацана-то хоть зовут? - спросил Альк со вздохом.
Жар немного помолчал, словно бы изучающе разглядывая белокосого, а потом решил, что скрывать всё равно уже нечего.
- А сам как думаешь? - вопросом ответил он.
- Что, в честь меня назвала? - несколько оживился саврянин.
- Ну, а то ж...
- Сильно переживала?
Жар цокнул.
- Ну и вопросы ты задаёшь! - помолчал и добавил глухо, понизив голос: - Почитай, год ревела, как по покойному... Я сам не видел, тётка Рыскина рассказывала.
Альк вздохнул и посмотрел на друга, в поздних сумерках показавшись тому постаревшим лет на двадцать.
- Похож на меня паренёк-то?
У Жара сердце уже разрывалось от безнадёжности в голосе Алька. Но и не отвечать теперь он тоже не мог: начал - так рассказывай до конца!
- Одно лицо, с рождения. А сейчас еще и косы отросли... - Жар тепло улыбнулся. - Я его пару месяцев назад видел. Бойкий такой, как волчок: везде и сразу. Но хороший, ласковый. Рыску обожает...
- С кем он сейчас? - Альк тоже едва заметно улыбнулся, но вечерняя мгла успешно скрыла это от Жара.
- С тёткой... Она Рыске не родная, но хорошая. Мальчик её бабушкой называет... Это не в столице.
Альк закрыл руками лицо, посидел так пару щепок.
- Ну почему она не сказала? - глухо просил он, словно у самого себя.
- А почему ты её не удержал? Почему не вернул назад, когда ушла? - Это были резонные вопросы.
Но саврянин промолчал. Признаться, что пытался найти и не смог, что долго ждал у столичных ворот, вымок под дождём до нитки, заболел и чуть не подох? На такое он был не способен: уж лучше оставаться подлецом или правда подохнуть. Да и вообще... не о чем тут больше разговаривать.
- Жар, у тебя есть корова? - резко сменил он тему.
- Ну... Да, - пожал плечами Жар, не понимая пока, при чём здесь это.
- Сколько стоит?
- Я за два злата брал... а что?
- Продай мне, - просто сказал белокосый.
- Зачем?
- Мне пора ехать.
- Сейчас? - удивился Жар. - Но... а как же Рыска?
- Ничего, - как можно безразличнее ответил саврянин, - жила же она без меня как-то раньше и будет жить дальше. - Альк поднялся со скамейки. - Так продашь или нет?
Жар вздохнул.
- Если я скажу «нет», это что-то изменит? Ты останешься?
- Не изменит. - спокойно произнёс белокосый. - Твоё право помочь мне сейчас или не помочь. Не продашь - я другую найду.
- Ну, собственно, я так и думал... - вздохнул Жар.
- Ну, тогда, пошли, что ли?
Пришлось со вздохом подниматься и выполнять просьбу, однако Жар до последнего надеялся, что Альк остынет и передумает. Но когда деньги были переданы, корова осёдлана, а белокосый всё продолжал молчать и спокойно собираться в путь, он взмолился:
- Альк, пожалуйста, не бросай её! Не злись, что молчала о ребёнке! Она столько пережила! Только Пристань её и спасла, да ещё сын. Не уезжай!
- Ты грамоте обучился? - словно не слыша и глядя мимо друга, спросил Альк.
- Да при чём здесь... Ну обучился! - со вздохом ответил Жар.
- Если с ней или с сыном что-то случится, найди меня по путничьей почте, - проговорил Альк бесстрастно, как раз закончив сборы в дорогу и остановившись рядом с новоприобретённой коровой в круге света от уличного фонаря.
Мороз крепчал. С неба снова начинало сыпать, и снежинки, кружась, плавно приземлялись на одежду белокосого и устилали его предстоящий путь.
- Это как - по путничьей почте? - переспросил Жар,
- Письмо для меня в Пристань отдай и укажи, в каком городе меня искать. - Альк накинул капюшон плаща, повернулся к корове.