Вы оба гитаристы, которые продюсируют? Что для вас значит продюсирование?
Джек Уайт: Как ты сказал раньше: наличие видения того, что ты хочешь сделать. Я изначально боялся, что слишком много контроля будет выглядеть слишком эгоистично: “Автор песен — Джек Уайт, продюсер — Джек Уайт, гитара — Джек Уайт” и так далее. Но всё это свелось к моей вере в то, что я знаю, что хочу получить, и просто было более эффективным сделать это самому. Не хотелось целый час обсуждать с кем-нибудь то, что я хочу сделать. Я просто хотел сделать.
Джимми Пейдж: Вот именно, не так ли? Кому нужен кто-то еще, вовлеченный в процесс? Даже если и не прав…
Джек Уайт:…по крайней мере это моя ошибка.
Джимми Пейдж: На самом деле, я должен сказать, что даже если ты не прав, Джек, то мы обязаны всегда помнить, что художник не бывает неправ!
Есть еще кое-что необычное, общее для вас обоих: Zeppelin написали множество великих риффов, хуков и тем, но при этом редко делали то, что я называю, шаблонным припевом. В самых больших хитах цеппелинов — “Stairway to Heaven”, “Kashmir”, “Over the Hills and Far Away” — нет припевов. Тоже самое можно сказать про множество крутейших песен White Stripes, таких как Seven Nation Army” и “Blue Orchid”. Это было намеренно?
Джимми Пейдж: Да это было сделано специально. Мы хотели, чтобы каждая часть песни была важной, и в ней было движение. Не было нужды в каждой песне искать защиту в крутом припеве. Если ты выделяешь одну часть песни, то она делает банальной остальную музыку.
Джек Уайт: Насколько я могу судить, рифф, например, в цепелиновской “The Wanton Song”, — это и есть припев. Он может длиться полтора часа, а я буду полностью захвачен и доволен. Это так сильно и четко, что никогда не будет скучно.
Джимми Пейдж: В душе слушателя рифф может взять на себя функции припева. Когда это происходит, то вся песня целиком становится одним большим припевом. Идея гипнотического риффа в качестве главной движущей силы музыкальной пьесы существовала давно, говорим ли мы о корневом блюзе или музыке ближневосточных и африканских культур.
Есть ли пример музыки, который бы вы для себя могли отметить, как своего рода платоновский идеал великой песни?
Джимми Пейдж: Пикассо однажды сказал, что картина никогда не закончена. Я что-то похожее ощущаю по отношению к музыке. Есть выступления, которые, когда я их слышу, могут пробудить во мне множество эмоций, но я не могу назвать что-либо совершенным.
Джек Уайт: Хорошо звучит. Соглашусь с Джимми.
ГЛАВА 6
“ОНИ НАМ СКАЗАЛИ, ЧТО МЫ ЗАНИМАЕМСЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ САМОУБИЙСТВОМ…”
Была зима 1971 года, и у руководителей Atlantic Records от предчувствий голова шла кругом. В тот момент они ждали от Led Zeppelin новый альбом, который согласно предварительным докладам был их лучшей работой, по слухам — круче некуда, и как раз к Рождеству.
Однако, хорошее, в связи с праздниками, настроение на лэйбле быстро улетучилось, когда Питер Грант, грозный менеджер группы, сделал изрядно леденящее объявление. Группа, сообщил он, решила, что у их четвертого альбома не будет названия, не будет упоминания о группе на конверте пластинки, никаких логотипов звукозаписывающей компании или каталожных номеров, никаких имен музыкантов.
В Atlantic были поражены. Без названия? Без имен музыкантов? Мир сошел с ума.
“Они нам сказали, что мы занимаемся профессиональным самоубийством, и пригрозили войной”, — вспоминает Пейдж. “Но такой конверт пластинки был сделан не ради противостояния со звукозаписывающей компанией — это был ответ музыкальным критикам, которые утверждали, что успех первых наших трех альбомов был обусловлен навязчивой рекламой, а не талантом. Мы хотели показать, что музыка сделала Led Zeppelin популярными. И это никак не было связано с нашими именами или фотографиями. Поэтому мы выкинули все подальше, и позволили говорить музыке”.
Музыка более, чем говорила. Просто сносила крышу. Выпущенный 8 ноября 1971 года, альбом без названия моментально породил серию рок-хитов, в числе которых “Black Dog”, “Rock and Roll” и, конечно, мать всех рок-баллад на фм-радио, “Stairway to Heaven”. Пластинка крута и поныне. Третье место по продажам альбомов всех времен — только в США этот опус продан тиражом более 23 миллионов экземпляров, и до сих тысячами продается каждый месяц.