Мы были впечатлены их внезапным ростом. Free были в топах пару лет, и Цеппелины просто промчались мимо нас. Неожиданно у них появились большие концерты, и их постеры висели повсюду.
Как вас подписали Swan Song?
После распада Free я начала собирать Bad Company с Миком Ральфсом на гитаре. Я все еще думал, что нам нужен менеджер. У Free была проблема в том, что мы сами были себе менеджеры, и это работало только до определенного предела.
У Free был роуди, которого звали Клайв Коулсон. Он свалил от нас к Питеру Гранту, чтобы работать на Led Zeppelin. Но мы оставались приятелями, и как-то, тусуясь, он рассказал о Swan Song, убедив меня связаться с Грантом. И совершенно неожиданно я так и сделал. Нам нужен был большой менеджер и большой лейбл. Led Zeppelin были самой большой группой в мире, и поэтому я пригласил Питера взглянуть, не будет ли ему интересно с нами работать. Он сказал: “Ну, это интересно”. Я ответил: “Это будет группа, и мы хотим называться Bad Company”. Он заявил: “Не знаю на счет названия, но я зайду послушаю”.
Мы пригласили его послушать нашу репетицию в Village Hall, где я раньше жил, в Суррее. У нас не было басиста, но было много хороших песен, в том числе “Rock Steady” и “Can’t Get Enough of Your Love”. Однако, Питер не появился, и мы были сильно расстроены. Мы уже разбирали оборудование перед тем, как свалить, как он вдруг появился. Оказалось, что он слушал нас за дверью, поскольку не хотел нас пугать и беспокоить. По счастью, услышанное ему понравилось.
Он сказал: “Я вас не знаю, и вы меня не знаете. Поэтому мы не будем подписывать никаких контрактов и первые три месяца будем сотрудничать просто на честном слове”.
Питер был менеджером старой школы и бывшим рестлером, поэтому знал подноготную бизнеса, понимаете? Он обладал потрясающим чутьем — реально магическая персона. Я думаю в нем было что-то цыганское. Он был громадным мужиком, но очень аккуратным, так что мы не парились. Мы никогда его не боялись — по факту даже постоянно оскорбляли. Мы были ужасны! Но он все это сносил, и был реально клевым.
Это старая история о том, как мы начали наш дебютный тур по США, и первый альбом Bad Company был на 99 месте в чартах Билборда. А когда мы завершили гастроли, он был на первом. Это был очень крутой менеджмент, как я думаю.
У меня конечно были свои столкновения с Питером. Он не хотел, чтобы группа называлась Bad Company. Рекорд компания не хотела. Никто не хотел. Один из участников группы зашел ко мне домой, чтобы постараться убедить, что настаивать на своем — это не лучшая идея. Но я сказал: “Знай, что группа будет называться Bad Company и точка. Такое будет название”. Удивительно, но у меня была та же проблема с Free. Думаю, это в любом случае прекрасно, если у тебя есть возможность настоять на своем.
Как ты познакомился с Джимми?
Мы встретились в офисе Swan Song. Я немного робел, потому что он был таким грандиозным монстром. Что впечатляло в Цеппелинах — это то, что они имели оглушительный коммерческий успех, и при этом в них была артистическая глубина. Несмотря на репутацию замкнутого человека, я обнаружил Джимми весьма добродушным.
И он все еще прекрасный друг. Он появляется на моих концертах в Великобритании, а когда мне недавно давали награду Ivor Novello Award как композитору песен, то он подошел и посидел за моим столом.
Расскажи, как образовались Firm.
После нескольких альбомов и множества туров, я покинул Bad Company. Я был так истощен, что не был уверен относительно желания когда-либо вообще ездить в туры. Я решил оборудовать дома студию, и заниматься там музыкой. В это время Цеппелины потеряли дорогого друга Джон Бонэма, который был сердцем группы. Я думаю, Джимми был потерянным, и он таскался ко мне просто посмотреть, что я делаю. Когда он первый раз пришел, то прошло какое-то время, прежде чем он поиграл на гитаре. Народ вокруг него говорил мне: “Чего бы ты там ни делал, не проси его играть на гитаре, когда он заглянет”.
Я думал об этом, и как только он вошел в студию, сказал: “Эй Джимми, может поджемуем”… Это было как шок… ужас! Но к концу вечера он уже играл, и мы джемовали. Думаю, это было важно. Если ты в горе, то нужно продолжать играть, потому что это то, кто ты по жизни — то есть музыкант. Так мы типа начали делать песни.
Вы играли с Джимми неофициально, но потом это изменилось.
Джимми играл концерты ARMS в Англии и у него пел Стив Уинвуд. Но в американский тур Стив поехать не смог, и понадобился кто-то на замену. Думаю, мне позвонил кто-то из менеджмента Эрика Клэптона, из числа вовлеченных в организацию этих концертов. “Мы слышали, что ты играл с Джимми в студии. Вы могли бы сделать какой-то материал вместе и выйти поиграть?” Мы с Джимми сказали, что просто поигрывали, и у нас даже не было группы. Тогда они сказали: “Ну вам всего то надо будет поиграть полчаса, нам больше и не нужно”. В целом у нас закончились оправдания, потому что у нас было полчаса музыки, и нам сказали, что дадут ритм-секцию. Это был хороший довод, и Ронни Лэйн был таким замечательным парнем, что мы решили согласиться.