РАЗГОВОР
Как получился совместный проект Ковердейла и Пейджа?
После выхода бокс-сета Led Zeppelin, были хорошие девять или десять месяцев безделья, хотя мне и хотелось снова поиграть. В то время у моего менеджмента, а также у менеджмента Джона Пола Джонса и Роберта Планта было ощущение, что мы в какой-то форме должны объединиться. Не было уверенности, что это могло быть — “легендарный тур, которого никогда ранее не было” или запись нового альбома, а может и то, и то сразу.
К сожалению, этого не случилось. Поэтому после такого расстраивающего начала моим следующим вариантом было решение записать еще один сольный альбом. И я начал искать вокалиста. Я переслушал множество кассет, но ни одна из них не заставила меня схватиться за телефон и позвонить менеджеру.
Потом мой собственный менеджер сам позвонил и спросил, не думал ли я когда-нибудь о работе с Дэвидом. Я сказал: “Это интересно. Он чертовски хороший певец. Давай посмотрим, сумеем ли мы с ним поладить как люди”. Я полагал, что если мы с ним не сможем просто разговаривать, то уж сочинять вместе точно не получится. Но как оказалось, мы отлично сошлись.
Дальше надо было посмотреть, как мы можем вместе сочинять. То, что мы оба были “фигурами крупного калибра” совсем не означало того, что мы можем создать какой-то вид магии, которая бы соединила наши имена. Мы решили выделить на это пару недель. Я думал, что, если нам повезет, то мы сможем завершить четыре песни. И так сложилось, что все сразу стало получаться, и музыка пошла.
Все идеи были новыми?
Нет — я использовал один рифф, который достаточно давно держал в уме. Это акустический ход, который открывает “Shake My Tree” — я его изначально показывал в Led Zeppelin во время работы над In Through the Out Door. Но тогда массового энтузиазма вокруг него не возникло.
Никто кроме Бонзо, казалось, не понял, что с ним делать, и я задвинул его подальше.
Я решил достать его обратно, и Дэвид немедленно ухватился за него. Он моментально выдал текст, и мы начали обмениваться идеями, пока не завершили конструкцию целиком.
Роберт публично не одобрял это сотрудничество.
Он много пострелял в меня. Даже когда я ездил в США, продвигая свой альбом Outrider со всех сторон неслось: “Роберт сказал то, Роберт сказал сё”. Это реально надоело. Мне приходилось спрашивать: “А не собираемся ли мы обсудить Outrider?”
После того, как вы с Дэвидом обнаружили, что можете работать вместе, что было дальше?
Наши идеи рождались так быстро, что нам нужно было быстро их фиксировать. Мы начали записывать их на простейший пятидесяти-долларовый кассетный магнитофон Radio Shack, который стал нашим счастливым талисманом. Все, что у нас было — это маленький усилитель Vox, акустическая гитара, пленка с какими-то барабанными ритмами и магнитофон.
После того, как было сочинено пять или шесть песен, мы позвали басиста Рикки Филлипса и барабанщика Heart Дэнни Кармасси, и записали демо на 12-дорожечном Akai. А когда демо были записаны, мы с Дэвидом вернулись к магнитофону Radio Shack, сочинили еще, и повторили процесс с Akai. Ритм-треки альбома были записаны в Ванкувере в студии Little Mountain, у которой была отличная репутация по части записи звучания акустических ударных. А закончили мы с вокалами и наложениями в студии Criteria в Майами.
С точки зрения наложений и текстур этот альбом представляет самый большой пример реализации твоей концепции “гитарной армии”.
Основной гитарный сигнал обычно разделялся между двумя или тремя абсолютно разными усилителями. А потом они смешивались воедино чтобы получить окончательный звук. Я всегда хотел применить этот подход, но никогда не имел достаточно количества дорожек. В этот раз у меня была возможность поиграться с 72 дорожками, что я использовал в своих интересах.
Мотивация за этим проектом состояла в том, чтобы выдать максимальное качество на то время. Я хотел показать все, что мог из себя выжать. Это было лучшее, что я сыграл после Led Zeppelin.
Как были записаны дорожки с ритмом?
Как и в случае с соло и наложениями, они были записаны через раздельные системы, хотя тут были важные различия. Во-первых, ритм-треки были сыграны вживую вместе с остальными музыкантами. Но при этом, в добавление к разного рода различиям в гитарах, усилителях и эффектах на разных дорожках, мы так же всегда записывали сырой сигнал прямо с гитары, который шел в консоль пульта.