“Это было очень прикольно”, — вспоминает Пейдж. “Мне позвонили с вопросом, не будет ли интересно посотрудничать с Дэдди на ремейке Kashmir. Он не хотел семплов и выяснял, не сыграю ли я свои гитарные партии с живым бэндом. Это казалось хорошей идеей”.
“Но это стало еще интересней, когда мне объяснили, что он хочет записать свои партии в Лос-Анджелесе и связаться со мной в Лондоне через спутник. Он позвонил мне и сказал, что хотел бы добавить модуляцию в одном месте песни. Я объяснил ему что поскольку гитара настроена в открытый строй, то я играю в D (рэ) и я советую сделать модуляцию в E (ми). Он на какой-то момент сделал паузу, а потом сказал, что ничего не знает ни о каких D и E, и это показалось мне отличным ответом!”
“После того, как мы записали песню, он сказал, что хочет наложить на неё оркестр, и я ответил “Отлично, удачи”. Все кончилось тем, что он наложил два оркестра, чтобы создать этот объемный стерео-эффект. Я хочу сказать, что парень может не знать ничего о D и E, но при этом обладать фантастическим воображением”.
“Окончательный продукт был грандиозным и я реально наслаждался, делая его. Когда мы живьем играли Come with Me на тв-шоу Saturday Night Live, то он еще раз меня удивил. Он продолжал менять аранжировку по ходу саундчека и генеральной репетиции. Мне реально пришлось концентрироваться и вести отсчет, чтобы вступать в нужных местах. Я думал, что он никогда не запомнит все эти изменения и никогда не исполнит все правильно. Но он был точен каждый раз. Поэтому надо отдать ему должное”.
“Что интересно, люди не понимали почему я работал с Пафом Дэдди. Господи. Это выглядело практически так, что они не видели, что происходит с хип-хопом. Неужели они реально не поняли? Для меня действительно было важно побыть частью этого мира. Работать над этой песней было вызовом для меня, и я получил от этого удовольствие”.
Пейдж и Дэдди исполнили эту песню еще один раз. Это было 9 октября 1999 на Giants Stadium в Нью-Джерси на благотворительном выступлении для NetAid, в поддержку бедных. Пейдж с барабанщиком Майклом Ли (Page/Plant) и басистом Гаем Прэттом (Page/Coverdale) также представили публике два инструментала, новую песню “Domino” и замечательную версию “Dazed and Confused”, где мелодия вокала была гармонично переработана для гитары.
Когда было объявлено, что Пейдж осенью 1999 года присоединится к туру Black Crowes (группа из Атланты) это выглядело как гром посреди ясного неба над Джорджией. Правда же была в том, что этому анонсу предшествовали достаточно длительные ухаживания. Еще в 1995 году Плант взял Пейджа на концерт Crowes в Лондонском Альберт Холле, после чего Пейдж через несколько вечеров вышел с ними поджемовать на концерте в Париже. Два лагеря продолжали пересекаться в следующие годы, приближая будущее сотрудничество к состоянию неизбежности. Окончательно все было решено, когда Пейджа пригласили выступить для двух его любимых благотворительных организаций: SCREAM (Supporting Children through Re-Education and Music) и ABC (Action for Brazil’s Children).
“В Лондоне есть клуб, который называется Cafe de Paris” — рассказывает Пейдж. “Мы с Робертом там играли несколько лет назад и я хотел сделать там что-то другое. Мой друг Росс Халфин посоветовал сыграть с Black Crowes, которые были в то время в Лондоне для выступления на стадионе Уэмбли”.
Crowes были польщены приглашением и моментально согласились. Led Zeppelin оказали огромное внимание на их музыку и совсем не трудно было увидеть, почему Пейдж им был так близок. Они играли в схожем направлении блюз-рока и певец Крис Робинсон звучал как смесь Стива Марриота и Терри Рида, двух певцов, которых Пейдж когда-то рассматривал для цеппелинов.
27 июня Пейдж и Black Crowes отыграли бурный десяти-песенный концерт для почти четырех сотен людей, которые забили клуб. Набор песен состоял из блюзовых стандартов вроде Jimmy Rogers “Sloppy Drunk” и Elmore James “Shake Your Moneymaker”, и бессмертных хитов цеппелинов вроде “Whole Lotta Love” и “Heartbreaker”. Энергетика была настолько хорошей, что пару месяцев спустя Пит Ангелас, менеджер Crowes, позвонил Джимми, чтобы спросить, не будет ли ему интересно отыграть больше концертов. Для гитариста это звучало как забава. После его с Робертом Плантом исследований более экзотической и наполненной акустическими текстурами музыки, он был полон решимости рубить более прямолинейный хард-рок и блюз с классными чуваками с Юга Америки.
Было запланировано шесть концертов, в том числе те два, что были записаны в Greek Theater в Лос-Анджелесе. В добавку к цеппелиноским концертным хитам “Celebration Day”, “In My Time of Dying”, “Lemon Song” Пейдж и Crowes взяли редко исполнявшиемся цеппелинами вещи типа “Nobody’s Fault but Mine”, “Out on the Tiles”, “Hots on for Nowhere” и сложнейшую “Ten Years Gone”.