— Замолчи! Маленькая дуреха!
Даже в этих отрывочных сердитых словах можно было безошибочно уловить произношение британца благородного происхождения, а судя по его тону, это был кто-то знакомый, из ее прошлой жизни… Бороться она перестала. В ответ нападавший ослабил хватку.
— Вот так-то лучше! — говорил он по-прежнему тихо, но голос звучал скорее саркастично, чем грозно. — Я рад, что за несколько недель отсутствия ты не забыла меня окончательно. Что ж, семь лет жалкого существования не скоро забываются, правда, а?
Каролин замерла в изумлении. Кто был этот незнакомец? Она начала говорить и почувствовала на своих губах солоноватый вкус его кожи. Мозолистая ладонь слегка приподнялась.
— Ты…
Дальнейшие слова получились довольно невразумительными, она откашлялась и начала заново:
— Вы, должно быть, ошиблись…
Мужчина издал вздох раздражения и повернул ее к себе.
— Не испытывай моего терпения! — прорычал он. При этом его лицо находилось всего в нескольких дюймах от ее лица. — Я едва сдерживаю нестерпимое желание избить тебя! — Он оттолкнул ее прочь и быстро и уверенно направился к лампе, по-видимому, для того, чтобы зажечь ее. Каролин знала, что в этот момент она могла, воспользовавшись ситуацией, убежать и позвать людей на помощь, но она как вкопанная оставалась на месте и во все глаза смотрела на незнакомца.
Дрожащий, неверный свет лампы, которую держал в руках ночной гость, ложился на его лицо зловещими отблесками, придавая всей его внешности что-то сатанинское. Четко обозначенные двумя густыми тенями глаза запали, словно бы превратившись в глубокие, темные затоны. В тусклом свете Каролин могла разглядеть, что роста гость был выше среднего, а ширина плеч свидетельствовала о мощном телосложении. Длинные пальцы огибали подставку лампы, на тыльной стороне ладони ясно выступали туго натянутые сухожилия. Руки его были, по всей видимости, сильными. Она еще чувствовала на своих щеках прикосновения его слегка мозолистых пальцев. Каролин смотрела ему в лицо, уверенная в том, что вовсе не он напал на нее предыдущей ночью. У нынешнего визитера были все данные к тому, чтобы без всяких затруднений придушить актрисочку, но он даже не попытался сделать этого. Напротив, жертва была отпущена сразу, как только прекратила оказывать сопротивление и глупо размахивать руками. Каролин в совершенном молчании наблюдала, как жестко смотрели на нее глаза незнакомца и как растягивался в усмешке красивый, немного хищный рот.
— Господи, как быстро ты дошла до этого!
Задетая прозвучавшим в этих словах презрением, Каролин вздернула подбородок:
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Актриса! — Теперь его тон стал едким, он обвел комнату взглядом, выражавшим отвращение к убогости ее обстановки. — Неужели тебе настолько хотелось унизить меня?
— Унизить вас?
Он поставил лампу на сундук, подошел к окну и стал с нарочитым интересом изучать пустынную улицу, всем своим видом показывая, как неприятна ему гнусная актрисочка.
— Да, унизить меня. Другой причины для того, чтобы пасть так низко, что начать торговать собой, я не нахожу. Конечно, если только твой распрекрасный любовник не оставил тебя с носом.
Хотя все происходящее выглядело по меньшей мере странно и не правдоподобно, Каролин почувствовала себя уязвленной бесстыдными речами незнакомца и не могла не защитить себя.
— Я не торгую собой. Я играю.
— С таким же успехом ты могла бы вышагивать с надписью «шлюха» на лбу.
— Я никогда…
— Не утруждай себя, — оборвал он ее. — Мне это безразлично. Ты могла иметь сотню мужчин. Для меня это больше не имеет значения, пока ты не переходишь грань дозволенного.
— Минуточку. Я не знаю, что вы тут делаете и кто вы такой, но вы не имеете ни малейшего права вламываться в комнату к вдове и оскорблять ее.
В изумлении незнакомец повернулся:
— Права? У меня есть все права. Ты что, лишилась рассудка? Меня нисколько не заботит то, чем ты занимаешься, но ты моя жена. И все твои действия отражаются на моей семье. Тебе следовало бы об этом подумать до того, как ты сбежала. И я не позволю тебе замарать имя Сомервилла грязью.
Каролин замигала. Сомервилл. Теперь кое-что начало проясняться. Джейсон Сомервилл был мужем ее сестры. Каролин и Синтия были близнецами, причем так сильно походили друг на друга, что окружающие их часто путали. Так неужели это и есть муж Синтии? Нет сомнений, что, увидев Каролин, он принял ее за свою супругу.
— Джейсон? — попробовала она позвать его.
— Что?
Да, это был Джейсон Сомервилл. И он отнюдь не выглядел сумасшедшим, просто, попавшись на сходстве, ошибочно принял одну сестру за другую. Следовало всего лишь объяснить ему его ошибку, и он бы отстал от нее — и тогда он обернет свой гнев, который в результате такого промаха только удвоится, на Синтию. Сопоставив факты, она поняла, что Синтия сбежала от него, но с любовником ли? Безоглядно отдаваться своим увлечениям?.. Нет, это было так не похоже на Синтию. Может быть, причиной такого обвинения стала ревность?
Свою ярость Джейсон, по-видимому, едва сдерживал. Сказать правду этому разгневанному человеку Каролин не могла. Это значило бы попросту натравить его на сестру. А ведь она была гораздо слабее ее. Этот тиран просто раздавит бедняжку. Чтобы хорошенько обдумать ситуацию, Каролин решила протянуть время.
— Как ты нашел меня? — смиренно спросила она.
— Твой тайный побег, — грубо засмеялся в ответ Джейсон, — оказался столь же неудачен, как и все прочие твои попытки так или иначе улизнуть от меня. Мне не составило большого труда проследить за тобой до Плимута, а там Я, также без всяких усилий, смог выяснить, каким кораблем ты и Деннис отплыли. Он еще больший дурак, чем ты. Он заказал рейс на свое имя. Следующим кораблем я прибыл в Сен-Китт и продолжил поиски уже оттуда. Мне даже не потребовалось задавать много вопросов в отелях, чтобы выяснить, что женщина с внешностью, как у тебя, была в "гастролирующей труппе актеров. Прошлым вечером я видел твою «Джульетту» — игра, достойная всяческих похвал!
— Ну что вы, спасибо, — ответила она с не меньшим сарказмом. — Наверняка ты догадывался, что я не лишена драматического таланта.
— Да, я хорошо помню то отличное представление, что ты давала мне перед женитьбой.
Он был холоден и тверд, как гранит, и едва ли мог подходить для Синтии. Несомненно, она ожидала, что муж будет любить и лелеять ее не меньше, чем ее любили и лелеяли в семье. Должно быть, Синтия со своим оранжерейным восприятием мира испытала настоящий шок, когда обнаружила, что у этого мужчины чувства напрочь отсутствовали. Неудивительно, что она сбежала от него.
— Почему ты не хочешь отпустить меня? — спросила она. — Ты ведь не думаешь, что я могу поверить в то, будто ты хочешь моего возвращения?
Джейсон насмешливо ухмыльнулся, даже не пытаясь спрятать свое презрение.
— Конечно, нет, ты совершенно права. Любовь, которую я когда-то испытывал к тебе, давным-давно умерла. Но позволь мне напомнить тебе, что Сомервиллы никогда не выпускают из рук того, что принадлежит им по праву.
— Я не твоя собственность!
— Ты моя жена. Ты леди Браутон из Браутон-Курт. И я не позволю тебе бросать тень на мое доброе имя.
Каролин выпрямилась, глаза ее горели. Как он смеет так обращаться с ее сестрой!
— У тебя непомерная гордость, ведь так? Что ж, приготовься к удару: я никуда не поеду. Я не собираюсь возвращаться назад.
В ярости он пересек комнату и схватил ее за запястье. Его пальцы вонзились в ее плоть, как когти.
— Не издевайся надо мной, Синтия. Мое терпение подходит к концу. Ты вернешься со мной, даже если для этого мне понадобится связать тебя, заткнуть кляпом рот и отнести на корабль. Я твой муж. И перед английским законом ты моя собственность. Твоя собственность — моя собственность, ты должна подчиняться моей воле. И нет такого суда, нет такого судебного исполнителя, который бы не поддержал меня в моем праве отвезти тебя домой. Причем я полагаю, что большинство из них посоветовали бы мне вложить наконец тебе в голову хоть немного здравого рассудка!