Задание, на которое мы выезжали вчера, оказалось не самым сложным. Наоборот, оно было слишком простым. Я бы даже сказала – чересчур.
А еще я бы сказала, что даже несмотря на то, что наш отряд первого уровня, давать нам задание «залатать крыши дома какого-то крупного торговца в Эрридоне» было по меньшей мере бестактно. Мы что? Зря учились со школы на Световых?
Предполагалось, что мы будем защищать границы не одного мира, сопровождать и охранять в поездках Императоров…
Ладно, в Эрридоне нет Императора, только местные вассалы, заведующие двенадцатью провинциями. Но и их сопровождать в поездке, защищая от Теневиков, было бы не менее почетно.
И все это доставалось кому-то другому.
Отделов Ходящих у нас было много. И если считать, что в Москве был один из самых крупных филиалов Департамента по борьбе с внеземными вторжениями, то более крупные представительства в других странах могли быть в два, а то и иногда и три раза больше. Как, например, Департамент в Лондоне.
Но это ведь не имело значения.
В нашем же филиале – взять, к примеру отдел Крыловой Евгении Владимировны, который уже давно устал от сопровождений картежей вельмож и Королей из разных миров. Ее команда, только лишь услышав об очередном подобном задании, буквально изнывала от неудовольствия совершать еще одно сопровождение.
Ага-ага.
Но нужно рассмотреть задание со всех ракурсов, чтобы понимать, почему они так брезгают: сначала они неделю проводили в одном Дворце, напичканном такими благами цивилизации, которые на земле некоторым представителям верховной власти даже не снились. Все это время они ели, пили, спали, отдыхали, в двух словах – прожигали жизнь, как последние мажоры, пользуясь всеми этими благами с лихвой.
Потом был скучный переход (вот уже пятнадцать лет, как Теневики на кортежи не нападали из-за сопровождения Световых) и еще неделя в другом Дворце на тех же условиях. Да-да, бедняжки, как же они страдали, надо бы фонд организовать им в поддержку.
И вот после этого мы, едва-едва заслужившие себе место под солнцем, должны латать крыши.
Латать. Крыши.
Поэтому-то я так крепко спала уже неизвестно сколько времени с наглухо выключенным мобильным, всеми возможными приборами, которые могли бы ненароком меня разбудить и нарушить мой идеальный сон.
А спать я любила. Много. Очень много…
И все бы ничего, пребывала бы я в своей стране сновидений, если бы не услышала звук приближающихся ко мне шагов. Все-таки годы тренировок не прошли даром, к таким вещам я была готова.
Подскочив с кровати, едва открыв глаза, я тут же определила вторженца. Разбираться, кто это, не было желания. Я просто схватила его за руку, вывернула ее ему за спину и повалила на пол.
Вторженец закричал. Судя по жутчайшему перегару и срывающемуся на визг крику, я этого недоумка знала. Копна темно-каштановых волос, залаченная и загеленная, чтобы держать прическу, наглая самодовольная рожа, отражающаяся сейчас в зеркале моего стенного шкафа.
– Кира! Пусти, Кира! – Орал как ненормальный он. – Это я! Димка! Бельский!
Я потянула его руку на себя еще дальше, и та неприятно хрустнула. Он взвизгнул и зажмурился.
– Я знаю, – лишь сообщила я, надавив коленкой ему на спину.
После того, как боль стала терпимее, в отражении своего зеркала я заметила удивление на лице Бельского.
– Знаешь? – Переспросил лишь он. – Тогда… это не я!
Он даже посмеялся своей совершенно не смешной шутке, как и всегда это делал. Я лишь закатила глаза и ударила его коленкой в спину еще раз. Он снова сдавленно вскрикнул.
– Как ты посмел воспользоваться Светом и проникнуть в мою квартиру без разрешения? – Стиснув зубы и потянув на себя Бельского, прошипела возле его уха я.
В ответ послышалось только множественное «ау-ау-ау-ау-ау».
– Пусти! Пожалуйста! – Заорал, наконец, от нестерпимой боли он.
– Я задала вопрос, – спокойно напомнила лишь я.
– Ладно-ладно! – Развопился Бельский. – Стас позвонил! Вызвал в офис! Сказал, чтобы я тебя разбудил и забрал с собой! Я тебе звонил и на телефон, и в дверь, ты не отвечала! Что еще делать было?
Я отпустила, наконец, его руку и он от неожиданности со стоном плюхнулся мордой в пушистый ворсистый бежевый ковер. Ой, простите, мордой лица.
Бельский никогда не был моим любимчиком в нашей группе. Честности ради, стоит признать – я его всегда ненавидела больше всех. Как, впрочем, и остальные.
Он не вылезал из клубов, у него была гигантская записная книжка женских номеров, он постоянно находил себе новых «куриц» и бросался практически на всех представительниц женского пола. Я была не исключением, и это была одна из причин, почему я его недолюбливала.