Вот только...как транспортировать столь изломанное и поврежденное тело, даже они, опытные и немало повидавшие, растерялись. Но, как говорится глаза боятся, а руки делают. Так и получилось, что вскоре закрытая в плотный корсет и воротник, с шинами на руке и обеих ногах, девушка ехала в больницу.
-- Жаль, молодая, красивая, говорили вроде и умная девчонка. Так мало того что после падения едва в овощ не превратилась, так еще и с крышей распрощалась! - пожилой врач, отложил папку с историей болезни и с горечью посмотрел в зеленые, подернутые дымкой дурмана, глаза прикованной к постели девушки. - Жить бы и жить...эх!
Время поглощенное болью, головокружением и странными, фееричными снами почти прошло. Девушка все чаще приходила в себя, уже не крича от боли, но разговаривая с пустотой. Врачи не смогли помочь восстановить подвижность рук и ног, красивая, молодая девушка навсегда оказалась прикована к кровати. И если руками худо-бедно она могла шевелить и даже что-то брать плохо слушающимися пальцами, то ноги отказывались держать хозяйку. Врач старавшийся навещать ее чаще остальных пациентов, пытался понять, почему же девушка сошла с ума и что на это повлияло. Вот только оказалось, воображаемый друг у нее есть с самого детства, и родители слишком поздно обратились к психологу...сейчас же, когда большая часть внимания была поглощена фантазиями, девушка лишь изредка обращала взгляд на реальный мир и людей. И почему-то врач даже не мог осудить ее, ведь там, в ее голове, она счастлива, ее любят и обещают вскоре увезти в прекрасное место...
-- Вечерочек добрый! Я снова к тебе с большой иголкой для непослушной девочки! - медбрат весело улыбнулся на сверкнувший зеленью взгляд. Он знал и чувствовал, что девушка лежащая уже больше полугода в их клинике, прекрасно разграничивает мир реальный и мир фантазий. Фактически он не считал ее сумасшедшей, скорее она просто притворялась перед всеми и собой тоже. Иногда он любил приходить к этой девушке и рассказывать о том, что происходит за окном, к которому она теперь не может подойти. Он старался делать это как можно красочнее, видя, как начинают сверкать ее глаза и улыбаются чуть потрескавшиеся губы. - Эх, малышка, тебе бы сверкать где-нибудь рядом с красавчиком мужем, загорать на золотистых пляжах или улыбаться в камеру...а не лежать вот тут сломанной куколкой. Ну что спать будем? - согласное моргание и в плечо впивается иголка-оса, шприц пустеет. - Спи спокойно, зеленоглазка, пусть тебя заберет во сне твой прекрасный принц и унесет в свою волшебную страну!
-- Спасибо. - тихий едва слышный шелест-голос, заставивший вздрогнуть мужчину и обернуться, чтобы посмотреть в чистые серьезные глаза. В них светились ум, благодарность и понимание. Не было привычной мутной пленки, что он часто замечает в глазах людей имеющих проблемы с восприятием реальности. Нет, именно сейчас он видел перед собой абсолютно здорового психически человека. - Спасибо. - и теплая улыбка осветила бледное личико. Мужчина ласково улыбнулся, и чуть наклонив голову, вышел из палаты.
Если бы он обернулся, хотя бы на мгновение, он бы смог заметить, разглядеть, ощутить, как душа покидает тело. Как тень, темная, клубящаяся тьмой, склонилась над девушкой. Склонилась, зависла на мгновение и стала отстраняться, потянув за собой тусклое свечение, выходящее из изломанного тела. Как последний раз поднялась и опустилась в глубоком вдохе-выдохе грудь пациентки. Как на секунду мрачная тень окутала комок света собой, укрывая, защищая! И как обе эти неведомые тени обрели очертания и суть. Свет снова стал легкой-тонкой зеленоглазкой, настолько счастливо улыбающейся, что сердце пронзала иголка зависти, топимая в надежде обрести такое же всепоглощающее счастье. А тьма обрела очертания высокого, стройного и мужественного нечеловека. За его спиной топорщились черные крылья, которыми он мягко обнимал жмущуюся к нему девушку. Свое сокровище, которое он нашел во сне и наблюдал как она растет и меняется.
И только сейчас, когда человек, заменивший в сердце его сокровища родителей, разрешил ему забрать ее с собой, он наконец-то смог притронуться, подойти ближе чем на три шага, почувствовать умопомрачительный запах своей избранницы. Если бы он мог, он бы поблагодарил этого человека, но его слышала лишь малышка, его зеленоглазая принцесса. И она передала все, пусть всего лишь одним словом, но вложив в него столько чувств! И сейчас, обнимая свою Пару, чувствуя ее отклик, он был счастлив. Улыбался для нее, своей светлой половинки и клялся защитить даже от самого себя.