План, на котором перевоплощение может быть истинным, – это план сансары (мир Вод, эллинский «цикл необходимости»), и, таким образом, она не имеет ничего общего с планом духовной личности. И, говоря мимоходом, есть серьёзные причины с подозрением относиться к любой доктрине, в которой важную роль занимает идея перевоплощения, только если её цель не является практической – то есть создать основу для подчёркивания совершенно противоположного направления, ведущего к «освобождению». Я не отрицаю, что существует особые виды опыта, которые могут предоставить доктрине перевоплощения нечто вроде доказательства: это просто вопрос их правильной интерпретации. Подобный опыт стал сегодня крайне редким, особенно на Западе, из-за того факта, что индивидуальная Самость принимает всё более жёсткую форму, навечно закрываясь в себе. Однако благодаря некоторому неожиданному озарению или при помощи инициатических практик имеется возможность устранить это ограничение и получить определённое осознание глубинного корня собственной жизни. В этом случае восстаёт сансарическое сознание, которое может даже походить на память: в глубоком, доличностном слое действительно существует память других сущностей, которые в перемежающемся ряду «Самостей» восстают как эфемерные проявления того же неистощимого ствола. Но их единственный смысл – это временное устранение индивидуального сознания и своего рода «нисхождение в ад». Это соответствует от случая к случаю или регрессии, или определённой (почти реальной) надындивидуальности. Действительно, после устранения предела индивидуального сознания то же сознание, будучи пробуждено, будет потеряно, как во сне, и никакой опыт будет невозможен. Только из-за своего рода эха более древних состояний сансарическое сознание сохранилось на Востоке, что ослабило чувство единственной земной жизни Самости, которое на Западе представляет собой обычную точку зрения. Но если мы говорим не о регрессии или гранях сознания, которое не было полностью определено и стабилизировано, сансарическое сознание нужно считать формой инициатического сознания. Читатель может вспомнить, что в оригинальных буддистских текстах, где упоминается о видениях множественных жизней, это воспоминание связано с недвусмысленным путём к стадиям высшего созерцания. Это опыт, который предполагает отстранённость.
Сейчас мы достигли самого сердца инициатической проблемы жизни после смерти и доктрины обусловленной природы как жизни после смерти, так и бессмертия. Чтобы описать Самость, мы использовали образ отражения, связанного со средствами, при помощи которых это отражение происходит. Теперь мы можем представить возвращение от отражения к его источнику, что подразумевает отделение, отвлечение, отстранение, соответствующее изменению состояния и глубокому кризису. Происходит более или менее то же самое, что и при смерти: обычая поддержка, предоставляемая телом и сансарической жизненной силой, пропадает. Такова инициатическая смерть, которая вполне может быть описана как смерть, в сущности, реализованная экспериментальным путём и случающаяся после того, как инициат наделяется силой, способной поддержать его сознание[106]. Тот, кто прошёл через эту смерть, больше не является просто человеком: он более не связан индивидуальной формой, его «Самость» является более не отражением, а сущностью. Он актуализировал «духовную личность». После этого поддержки физического тела и чувственного опыта может быть недостаточно без растворения и гибели индивидуального сознания. Таким образом, реализуется положительное условие выживания после смерти, и это может быть в итоге подтверждено перепроверкой. В определённых условиях можно вызвать состояния, в которых можно сказать: «Всё, что идёт ко мне из мира чувств, подавлено, и тем не менее я воспринимаю своё сознание как ясное, прозрачное и неуловимое». Что касается конкретного характера инициатической трансформации, будет достаточно вспомнить высказывание, шокировавшее многих людей в уже «просвещённой» Древней Греции, а именно то, что если преступник пройдёт инициацию Элевсинских мистерий, его судьбу после смерти нельзя сравнить с судьбой, ожидающих самых добродетельных или знаменитых людей, таких, как Эпаминонд. Действительно, слон никогда не сможет стать котом, что с ним ни делай: это два разных вида. Инициатическая мистерия – это именно мистерия метаморфозы, перехода от одного вида к другому.
Здесь мы должны подчеркнуть, что сознательная жизнь после смерти не должна автоматически пониматься как бессмертие. Это ведёт нас обратно к теории об иерархии миров и состояний бытия, и также к так называемым циклическим законам. Мы только кратко упомянем здесь о них. Бессмертным в абсолютном смысле является только Необусловленное, принцип за пределами всякого проявления. Таким образом, бессмертие существует только в качестве «олимпийского» бессмертия в высшем смысле, происходя из состояния единства с Необусловленным. Те, кто уже реализовал условия для жизни после смерти, могут стремиться к высшей цели. Но не факт, что они её достигнут. Можно попытаться при жизни достигнуть полного «освобождения», что делает бессмертным. Некоторые возможности предлагаются в момент смерти. Другие предлагаются в посмертных состояниях, в которых знание и сознание инициата, в отличие от обычных людей, продолжают существовать. Чтобы достичь бессмертия, необходимо сжечь все тенденции, которые побуждают занять то или это сверхчеловеческое «место» («ангельское», можно сказать, или «небесное»), так как всё это с инициатической точки зрения всё ещё принадлежит к проявленному, обусловленному состоянию, а не к необусловленному, и не имеет «вечного» характера. Если бы борьба за бессмертие проходила в действительно магическом контексте, задача состояла бы в сопротивлении встречающимся на пути существам (это олицетворение определённых видов существования) при помощи создания более высокой интенсивности, чем создаваемая ими. Здесь принцип состоит в том, что при создании отношения неспособность господствовать сразу же означает подпадание под чужое господство, и отсюда – связанность данными внешними условиями. Но даже на магическом пути на самой вершине сила должна быть преобразована в чистый свет, в «освобождение».
В общем, необходимо проследить ясную линию разделения между теми, кто переживает смерть и «бессмертными» с одной стороны, и подавляющим большинством людей с другой. Это признавали не только инициатические школы, но также почти все древние религии. Мысль о том, что всякий обладает «бессмертной душой», понимаемой, более того, как копия живого сознания и индивидуальной земной Самости, является настоящей идеологическим заблуждением, хотя её пользу в качестве опиума для масс временами нельзя отрицать.
То, что способно пережить смерть и быть бессмертным – это не «душа», а ум как nous, как сверхъестественный элемент. Но рассуждать о нём и говорить, что он неразрушим и вечен, бесполезно, если нет контакта и непрерывности между сознанием, живущим в сансарическом отражении, и подобным принципом. «Душа» может пережить смерть, только если она присоединяется к «уму», становясь постоянной и неизменной душой, упомянутой Агриппой. Это metabole, изменение полярности, в которой начальной точкой является инициация. Душа, вместо склонности к естественному бытию, склоняется к сверхъестественному бытию и становится единой с ним. Таким образом создаётся новая форма, которую не затрагивает смерть. Когда тело разлагается, эта форма, а не призрачный остаток, становится свободной, как «тело» вечного света. Оно соответствует энергии, которая при помощи соответствующих трансформаций в итоге проявится на плане бытия, соответствующему «знанию» и «достоинству» инициата. Кроме того, всё содержание индивидуального сознания, присоединённого к постоянной и неизменной душе, избежит смерти и создаст своего рода субстрат непрерывности, который в этой связи, как полагает Агриппа, также является активным принципом в любом действии высшей магии.
106
Герметическое