Страх боролся в ней с отчаянием. Ведь она была так уверена, что освободилась от прошлого. Миранда схватила ключи и стала вставлять их в замок, но никак не могла попасть трясущейся рукой.
Глядя ей в спину, Мэтт быстро соображал. Если бы не опасение, что Миранда впадет в панику и бросится бежать по строительной площадке, он бы отнял ключи. Он перевел взгляд на машину и внезапно принял решение. Ни слова не говоря, он зашел спереди, поднял капот и вырвал провода аккумулятора.
Миранда резко обернулась на звук захлопывающегося капота. Мэтт стоял, опершись о крыло автомобиля и скрестив руки на груди.
— Она не тронется с места. Так что тебе придется ехать со мной.
Глава 4
Миранда уставилась на провода, болтавшиеся у него в руке. Желание бежать мгновенно испарилось, уступив место ярости. Охватившее ее бешенство выплеснулось в трех коротких словах.
— Как ты посмел! — выпалила она, не в силах поверить своим глазам. — Ты не имел права!
Мэтт приготовился опекать слабое беспомощное существо. Бешеный огонь в глазах и яростный напор застали его врасплох. Бледное лицо загорелось румянцем, дрожь прошла, от былой слабости не осталось и следа. Сейчас перед ним стояла женщина, которую он мог уважать. Женщина, с которой мужчина мог разделить судьбу. Заинтригованный, пораженный всплеском энергии, который он невольно спровоцировал, Мэтт с любопытством ждал дальнейшего развития событий.
— Я не нуждаюсь в твоей опеке. Руки у меня уже не трясутся. — Миранда демонстративно вытянула их вперед. — Видишь, я прекрасно доберусь сама. Но даже если бы и не так, это мне решать. Дай их сюда, — властно приказала она.
Пусть Мэтт думает, что хочет, но она не тряпичная кукла, лишенная самостоятельной воли.
— Что толку? — Мэтт взглянул на провода. — Я их не отсоединил, а вырвал. Нужны новые.
Глаза у Миранды сузились.
— Ты… ты… крыса… подлец… вор… — со злостью прошипела она и продолжала выплевывать ему в лицо все новые бранные слова, которые приходили на ум.
Губы Мэтта дрогнули в усмешке. Потрясающая изобретательность! Чем яростнее она бушевала, тем больше он был заинтригован. И с чего это он решил, что Миранда не в его вкусе?
— Мое предложение отвезти тебя домой остается в силе, — прервал он поток оскорблений.
— Исключено.
— Предпочитаешь дожидаться такси? В потемках? Одна? Здесь, на стройплощадке?
Мэтт выпрямился во весь рост. Миранда, казалось, даже не заметила, что он подвинулся ближе на добрых шесть дюймов, и это его обрадовало.
— Уже четвертый час, а мне в пять вставать.
Я устал, челюсть болит зверски. Кстати, смею напомнить, что удар я схлопотал в доблестной битве за твое имущество. Я не ужинал, мне хочется принять душ и лечь в постель. И у меня нет ни малейшего желания торчать на пустой стоянке и вести бесплодные пререкания с красивой женщиной, которая только и делает, что проклинает моих предков до седьмого колена.
Миранда уставилась на него, раскрыв рот от изумления. Добродушная решимость, звучавшая в голосе Мэтта, была для нее чем-то новым. В его интонации не чувствовалось ни злости, , ни даже легкого раздражения. Во время ее оскорбительной тирады он, казалось, едва сдерживал смех. Ее злость мгновенно испарилась, против воли уступив место любопытству.
— Ты оставишь меня здесь? — озадаченно спросила она.
— Нет. Отец научил меня оставаться джентльменом, несмотря на провокации, — и Мэтт шагнул к ней.
Миранда почувствовала себя, как листок, сорванный с ветки ураганом. Слишком много переживаний обрушилось на нее за последние часы.
— Кажется, я вела себя по-идиотски, — пробормотала она. — Извини, Мэтт.
Мэтт со смешком придвинулся еще ближе, на расстояние согнутой руки.
— Я бы так не сказал. По-моему, у тебя были причины выпустить коготки. Просто я не мог придумать ничего другого, чтобы тебя остановить, — признался Мэтт.
Он помедлил и уже серьезно добавил: — Я не хотел тебя напугать.
Миранда широко раскрыла глаза, ошеломленная неожиданным открытием. Такая ранимость прозвучала в его словак.
— Дело не в тебе, — с запинкой промямлила она и тут же прокляла свой несдержанный язык.
Лицо Мэтта сохраняло серьезность, но, когда он заговорил, в голосе слышалась надежда.
— Разве? А в чем же тогда, Миранда?
Жалея, что вообще открыла рот, Миранда лихорадочно пыталась придумать подходящее объяснение, но мозг отказывался прийти на выручку.
— Дело во мне, — со вздохом признала она наконец. — Я же тебе говорила, что у меня клаустрофобия.
— Но мы ведь не в помещении. — Он быстро окинул взглядом открытое пространство.
Миранда решила, что единственный способ отвлечь Мэтта от вопросов, на которые она не может ответить, — это позволить ему отвезти ее домой.
— Ты сказал, что устал. И я тоже. Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением.
Она повернулась и пошла к единственному автомобилю, не считая ее собственного, который оставался на стоянке.
Мэтт двинулся следом, заинтригованный еще больше. Миранда являла собой сплошной клубок противоречий и тайн.
— Приглашаю тебя на ужин, — сказал он, отпирая дверцу грузовика. — В качестве компенсации за поврежденную машину. Кстати, завтра я отдам ее в ремонт.
Миранда забралась на сиденье, как ни странно оказавшееся очень удобным. Их глаза оказались на одном уровне.
— Мэтт, я не принимаю ничьих ухаживаний. Я тебе уже это говорила. Кругом хватает других женщин.
— Почему ты не принимаешь ухаживаний?
— По-моему, у тебя нет права задавать такие вопросы, — отрезала она.
Мэтт нахмурился, понимая, что она права, но был не в силах смириться. Миранда почувствовала себя виноватой. Мэтт был очень добр к ней. Даже эта проделка с автомобилем была продиктована заботой, а не злым умыслом. Отдавая себе отчет в том, что после пожалеет о своих словах, она со вздохом сказала:
— Два года назад я развелась. Это была тягостная процедура, и я до сих пор не пришла в себя.
Она сказала чистую правду — вполне достаточную, чтобы удовлетворить его уязвленное самолюбие и успокоить свою совесть. Почему же ей не стало легче на душе?
Мэтт слегка откинулся назад, чтобы лучше видеть ее лицо.
— Два года — немалый срок, — медленно произнес он вполголоса.
— Смотря для чего, — безотчетно вырвалось у Миранды.
Мэтт уловил в ее голосе глубокую боль. Сердце тревожно кольнуло, хотя, если б его спросили, он и сам не ответил бы почему.
— Поужинать с другом — разве это проблема? Миранда взглянула на него, вскинув брови.
— А разве мы друзья, Мэтт?
— Но ведь не враги. — Он поднял руку и легонько провел пальцами по нежной коже ее щеки. — Хорошо, оставим серьезные темы. Давай поболтаем о твоем магазине, о погоде, о перспективах «Дельфинов» в этом сезоне.
Миранда ощущала его прикосновение каждой клеточкой своего тела. Ее окутало мягкое, безмятежное тепло. Хрипловатый баритон Мэтта в полумраке кабины звучал интимно и в то же время дружелюбно.
— Я не увлекаюсь футболом.
— Хоккей?
— Нет.
— Тогда что же? Пикники на пляже, сандвичи пополам с песком, который скрипит на зубах?
Она рассмеялась, не ожидая подобных слов от грубоватого, по ее мнению, мужчины.
— Этого я не пробовала, так что ничего не могу сказать, — улыбнулась она.
— Ты живешь здесь почти два года и ни разу не была на пикнике? Позор! — Он широко ухмыльнулся, любуясь ее улыбкой. Впервые за время их знакомства она улыбалась по-настоящему — открыто и беззаботно. У него чесались руки дотронуться до смеющихся губ, но он сдержался. Она подпустила его совсем близко. Пока достаточно и этого.
— Мне показалось, ты пригласил меня на ужин? — обронила Миранда, не в силах прогнать улыбку с лица.
Стояла темная ночь, они были одни, и ей это нравилось.
— Тебе это не показалось… — Секундная заминка словно превратилась в вечность. — Куда тебе хочется пойти?