Мгновенно лицо Рохмота расцвело улыбкой. Сегодня у него не было корзины, следовательно, не мог произойти и обычный разговор о ней, поэтому Мини спросила:
— Ты идешь в дом свекра?
Рохмот засмеялся:
— Именно туда!
Но этот ответ не рассмешил Мини, как обычно, и тогда кабулиец сказал, указывая на руки:
— Я бы его избил, но, что делать, руки связаны!
…За убийство Рохмота приговорили к нескольким годам тюремного заключения.
Я забыл о нем. Когда живешь в своем доме и проводишь дни за обычными, повседневными делами, и в голову не приходит задумываться над тем, что сидит в тюрьме какой-то свободный житель гор.
Живая, быстрая Мини становилась все более застенчивой. Это приходилось признавать и ее отцу.
Вначале, легко забыв своего старого приятеля, она завела знакомство с конюхом Наби. Потом, с возрастом, друзей стали заменять подруги. Теперь ее нельзя было увидеть даже в комнате отца. Наша дружба прекратилась.
Прошло несколько лет. Снова наступила осень.
Назначена свадьба Мини. Она состоится во время праздника Пуджа. Моя радость вместе с обитательницей Кайласа[9] покинет отцовский дом и, погрузив его во мрак, уйдет к мужу…
Утро было прекрасным. Умытое дождем солнце сияло, как расплавленное золото. Даже теснящимся в калькуттских переулках грязным домам из облупившегося кирпича лучи такого солнца придавали особую прелесть.
Еще до рассвета в нашем доме зазвучала флейта. Ее звуки разрывали мне сердце. Жалобный мотив и осеннее солнце так усиливают боль предстоящей разлуки, что она заслоняет собой весь мир. Сегодня свадьба моей Мини…
С самого утра шум, говор, приходят и уходят люди. Во дворе делают из бамбука навес; в комнатах и на веранде висят, покачиваясь, гирлянды цветов.
Я сидел у себя в кабинете и просматривал счета, когда вошел Рохмот.
Сначала я не узнал его. Корзины у него не было, волосы были острижены, не чувствовалось в нем и былой бодрости. Только улыбка осталась прежней.
— О, это ты, Рохмот? Когда же ты пришел?
— Вчера вечером меня выпустили из тюрьмы.
Эти слова точно ударили меня. Я никогда раньше не видел убийц, и теперь при виде Рохмота внутри у меня что-то сжалось. Я подумал, что лучше будет, если сегодня, в такой счастливый день, этот человек уйдет отсюда.
— Сегодня мы все заняты, мне некогда. Приходи в другой раз.
Он тотчас же повернулся, чтобы уйти, но в дверях остановился и спросил:
— Можно мне посмотреть на кхоки?
Он думал, что Мини все такая же. Он даже как будто ждал, что сейчас по-прежнему, с криком: «Кабуливала, эй, кабуливала!» вбежит Мини и все будет так, как во время их давних веселых встреч. Помня старую дружбу, он принес ящик винограда и немного кишмиша и миндаля в бумаге. Вероятно, он собрал их у своих земляков. Корзины теперь у него не было.
— Сегодня все в доме заняты. Сегодня никого нельзя будет увидеть.
Это, по-видимому, расстроило его. Постояв некоторое время молча, он пристально взглянул мне в лицо и, сказав:
— Салям[10], бабу! — вышел за дверь.
Мне стало больно. Я уже хотел позвать его, как вдруг он вернулся сам.
— Этот виноград и немного кишмиша с миндалем я принес Мини, отдайте ей.
Я взял и хотел было заплатить ему, но он схватил меня за руку:
— Вы очень добры, я всегда буду помнить это. Но не надо денег… Бабу, у меня дома такая же девочка, как у тебя. Я принес немного сладостей твоей маленькой дочке, чтобы поглядеть на ее личико. Я пришел не торговать.
Он сунул руку в складки своей широкой одежды и, вытащив грязный бумажный сверток, бережно развернул его и положил передо мной на стол.
На бумаге я увидел отпечаток маленькой детской руки. Это была не фотография, не портрет — нет, это был отпечаток руки, намазанной сажей. Каждый год Рохмот приходил в Калькутту торговать сладостями и носил на груди эту память о своей дочери, и нежное прикосновение отпечатка маленькой детской ручки согревало его большое, страдающее в разлуке сердце.
На мои глаза навернулись слезы. Я забыл, что он торговец сладостями из Кабула, а я потомок благородного бенгальского рода. Я понял, что он — это я, что он такой же отец, как и я.
Отпечаток руки маленькой жительницы гор напомнил мне мою Мини. Я тотчас позвал ее с женской половины. Там запротестовали, но я ничего не хотел слушать. Одетая в красное шелковое сари[11] невесты, с — сандаловым знаком на лбу, Мини стыдливо подошла ко мне.
9
Кайлас — индийское название Гималаев. По индийской мифологии, богиня Дурга обитает в Гималаях.