Как раз, когда Чару всецело была поглощена этим занятием, в комнату вошел Тарапода. Он чрезвычайно удивился, увидев это олицетворение разрушительной силы.
— Чару, почему ты ломаешь мою флейту?
— И очень хорошо делаю, очень хорошо! — закричала девочка.
Она еще несколько раз топнула по разбитой флейте, громко разрыдалась и выбежала из комнаты.
Тарапода поднял обломки флейты и убедился, что уже ничего нельзя с ней сделать. Но юноша почему-то не мог удержаться от смеха, подумав о наказании, неожиданно постигшем его старую, ни в чем не повинную флейту.
С каждым днем Чарушоши все больше и больше интересовала его. Кроме Чару, мысли юноши привлекали английские иллюстрированные книги из библиотеки Мотилала-бабу. Тарапода достаточно хорошо был знаком с внешним миром, но не знал еще, как войти в мир изображений.
Мотилал-бабу, увидев однажды, как внимательно юноша рассматривает иллюстрации, предложил ему:
— Займись английским языком, тогда ты научишься понимать эти картинки.
Тарапода тотчас же согласился. Заминдар обрадовался и пригласил Рамротона-бабу, старшего учителя начальной школы, каждый вечер давать юноше уроки английского языка.
V
Благодаря цепкой памяти и неослабному вниманию Тарапода успешно занимался английским языком. У него появилось новое чувство, будто он путешествует по новой, ранее недоступной стране; прежний мир для него перестал существовать. Соседи больше не видели юношу.
Под вечер, когда Тарапода быстро шагал по пустынному берегу реки, повторяя урок, его товарищи с печалью и уважением издали наблюдали за ним, не решаясь помешать его занятиям.
Теперь и Чару видела его очень редко. Раньше Тарапода ел на женской половине дома под ласковым взглядом Оннопурны. Из-за этого юноша опаздывал на урок, и он попросил Мотилала-бабу разрешить ему обедать вне дома. Оннопурна была огорчена и возражала, но муж ее одобрял усердие юноши и дал свое согласие. Тогда Чару неожиданно заявила, что тоже хочет изучать английский. Родители сначала восприняли просьбу своей капризной дочери как шутку и беззлобно посмеялись над ней, но их шутливое отношение вскоре было смыто бурным потоком слез девочки. В конце концов эти беспомощные, слабые в своей любви родители отнеслись серьезно к требованию дочери. Чару вместе с Тараподой стала заниматься английским.
Однако эта беспокойная девочка не умела заниматься серьезно. Она не только не училась сама, но и мешала своему товарищу. Чару отстала в занятиях, но не хотела допустить вперед Тараподу, и, когда юноше задавали следующий урок, она, не унимаясь, злилась и плакала. Когда взамен старой книга ему покупали новую, Чару требовала такую же и для себя. Завистливая девочка не могла примириться с тем, что Тарапода все свободное время проводил в своей комнате за занятиями. Она потихоньку обливала чернилами его тетрадки, прятала перья, выдирала из учебника те страницы, которые надо было выучить. Тарапода долго терпел ее тиранство, с любопытством наблюдая за ней, когда же она становилась нестерпимой, юноша бил ее, но укротить не мог.
Наконец один случай выручил его.
Однажды раздосадованный и удрученный Тарапода с опечаленным и строгим лицом вырвал страницу, залитую чернилами. Чару стояла в дверях; она была уверена, что он побьет ее. Но на этот раз девочка ошиблась. Юноша сидел молча, не обращая на нее никакого внимания. Чарушоши стала ходить по комнате. Иногда она подходила так близко к Тараподе, что он мог бы без всякого труда ударить ее по спине, но юноша не двигался и был непривычно серьезен.
Девочка была в большом затруднении. Она не привыкла просить извинения и не знала, что теперь делать, а ее раскаявшееся сердечко жаждало прощения. Не придумав ничего лучшего, она взяла часть вырванной из тетрадки страницы и написала крупными буквами: «Я никогда больше не буду обливать чернилами твою тетрадь». Она развила бурную деятельность, стараясь привлечь внимание юноши. Наконец Тарапода прочел записку и не мог сдержать смех. Дрожа от негодования, сгорая от стыда, Чару выбежала из комнаты. Только истребление этого клочка бумаги, свидетельствовавшего об ее унижении, хотя бы для этого пришлось разрушить весь мир, могло успокоить ее страдающее сердце.
Во время занятий Тараподы Шонамони робко заглядывала в его комнату. Между подругами существовало согласие во всем, но, когда дело касалось Тараподы, Шона почему-то боялась Чарушоши и становилась очень осторожной.