— Сестра, ты теперь счастлива? Смерть была к тебе благосклоннее, чем жизнь!
Джотин смотрел на спокойное, нежное лицо умершей и думал: «Тот, кто взял это сокровище, не лишил меня его».
1903
УЧИТЕЛЬ
Пролог
В два часа ночи большой, запряженный парой лошадей экипаж остановился на одной из калькуттских улиц. Из него вышел молодой человек, огляделся по сторонам и подозвал проезжавший мимо наемный фаэтон.
В экипаже, задрав ноги на переднее сиденье и уронив голову на грудь, спал пьяный юноша-бенгалец в европейском пальто и шляпе, недавно приехавший из-за границы. В честь возвращения его на родину друзья устроили банкет. Один из приятелей опьяневшего виновника торжества усадил его в свой экипаж, чтобы доставить домой. Он толкнул спящего юношу в бок и разбудил его:
— Эй, Мозумдар, я нашел фаэтон! Садись, он отвезет тебя домой.
Юноша, бормотавший под нос английские проклятия, взобрался в фаэтон. Его друг назвал извозчику адрес молодого человека и вернулся в свой экипаж.
Фаэтон ехал некоторое время прямо, потом свернул в одну из улиц, прилегающих к Парк-стрит.
Юноша еще раз выругался по-английски:
— Что это такое, черт возьми! Куда мы едем?
Его снова стало клонить ко сну. «Нет, видимо, мы все-таки едем правильно», — сонно подумал он и задремал.
Ему вдруг стало казаться, что кто-то приподнимает его с места и мешает откинуться назад. Он оглянулся — сзади никого не было.
Воздух стал странно плотным; юношу как будто выталкивало из фаэтона.
«Что же это творится?» — удивился Мозумдар и позвал извозчика. Но тот молчал. Тогда юноша высунулся из фаэтона и схватил его за руку:
— Иди сюда, посмотри, что здесь творится.
— Господин, вы зря беспокоитесь, туда никто не мог забраться.
В этот момент Мозумдару показалось, что острие иглы вонзилось в его тело. Он закричал:
— Скорей иди сюда!
Извозчик вырвал руку, остановил фаэтон и убежал.
Мозумдар в ужасе оглянулся. Он никого не увидел, но ясно почувствовал чье-то присутствие.
— Извозчик, придержи лошадей! — прохрипел он с трудом.
Ему показалось, что извозчик натянул вожжи и пытается остановить экипаж. Но лошади мчались по-прежнему. Они пронеслись по Роуд-стрит, потом свернули на юг.
— Куда ты едешь? — взволнованно крикнул Мозумдар.
Молчание. Он покосился на заднюю стенку экипажа. Что-то по-прежнему вытесняло его из фаэтона. Он старался занимать как можно меньше места, но как только отодвигался, освободившееся место, казалось, немедленно чем-то заполнялось.
Мозумдар вспомнил утверждение одного европейского ученого, что природа боится пустоты. «Что же это такое? Природа? Если по-прежнему будет продолжаться молчание, я выпрыгну из фаэтона».
Но прыгать было еще страшнее: а вдруг позади него произойдет что-нибудь ужасное?
— Полицейский! — попробовал крикнуть Мозумдар, но крик оказался таким пискливым и слабым, что, несмотря на жуткое положение, он невольно усмехнулся.
Подобно сборищу духов, шептались о чем-то во мраке ночных улиц деревья.
Фонарные столбы вытянулись во фронт; они прекрасно знали, в чем дело, но явственно давали понять, что ни о чем говорить не станут.
Мозумдар решил перескочить на переднее сиденье, но стоило ему об этом подумать, как он почувствовал устремленный на него знакомый взгляд. Но чей это был взгляд, Мозумдар никак не мог вспомнить.
Он попытался закрыть глаза, но страх ему не позволял этого. Неведомое, бесформенное видение с такой силой притягивало его к себе, что он не был в состоянии даже моргнуть.
Фаэтон кружил по улицам Майдана. Лошади, казалось, обезумели — они мчались с бешеной скоростью, все быстрее и быстрее; окна экипажа дребезжали им в такт все громче и громче.
Внезапно наскочив, видимо с разбега, на какое-то препятствие, фаэтон остановился.
Мозумдар очнулся. Фаэтон стоял около его дома.
— Сахиб, куда ехать дальше? — окликнул его извозчик.
— Зачем ты столько времени кружил по Майдану? — сердито спросил Мозумдар.
— Я вовсе не сворачивал на Майдан! — удивленно ответил извозчик.
— Разве мне это приснилось?
— Нет, сахиб, — испуганно ответил извозчик, — наверно, это был не только сон. Три года назад случилось одно происшествие.
Мозумдар окончательно проснулся и протрезвел. Он не стал слушать пустую болтовню, расплатился и вышел из экипажа.
Спал он плохо — никак не мог вспомнить, чей же все-таки это был взгляд.