На столе всегда валялись в беспорядке книги и тетради, а теперь там стояла большая стеклянная банка, в которой блестела плавниками золотая рыбка. На банке лежала записка, на которой рукой учителя было выведено имя Бену, и английская книга с картинками в добротном переплете. На титульном листе тоже стояло имя Бену и сегодняшняя дата.
Бену прибежал к отцу:
— Папа, где учитель? Куда он ушел?
Отец привлек сына к себе:
— Он оставил работу и уехал от нас.
Бену выпустил руку отца, убежал в соседнюю комнату и, уткнувшись в подушку, горько заплакал. Одхорлал-бабу встревожился, но не знал, чем помочь сыну.
А на следующий день, в половине десятого утра, грустный Хорлал сидел на койке в комнате пансиона, где он устроился, и размышлял, идти ему в колледж или нет. Неожиданно в комнату вошел один из слуг Одхорлала, а за ним Бену. Мальчик бросился на шею учителя.
Комок застрял в горле Хорлала. Он боялся, что слезы польются ручьем, если он заговорит, и поэтому молчал.
— Учитель, идем к нам! — просил Бену.
Бену умолил старого привратника Чондробхана любой ценой найти учителя и пойти к нему. Чондробхан узнал от носильщика, тащившего вчера сундук Хорлала, где остановился учитель, и после уроков прямо из школы отвел к нему мальчика.
Хорлал не мог объяснить Бену, почему он не может пойти вместе с ним и вернуться в их дом.
Еще много дней и ночей при воспоминании о том, как Бену бросился к нему на шею и просил вернуться, у Хорлала перехватывал дыхание застрявший в горле комок. Но пришел день, когда всякая связь между ним и домом Одхорлала порвалась, и невыносимая боль уже не сжимала больше сердце тесной петлей.
VI
Сколько Хорлал ни старался, он не мог больше учиться с прежним усердием. Позанимавшись некоторое время, он с шумом захлопывал книгу, выходил на улицу и без всякой цели быстро шагал по городу. В записях лекций появились большие пробелы, а значки, которые иногда появлялись в тетради, можно было сравнить только с древнеегипетскими письменами.
Хорлал понял, что все это к добру не приведет. Если ему даже и удастся сдать экзамены, стипендии он не получит, а без стипендии ему и дня не прожить в Калькутте. Нужно и матери посылать хотя бы несколько рупий. Службу найти очень трудно, но не найти — невозможно. Поэтому, как ни слаба была надежда найти выход из положения, окончательно потерять ее он все же не мог.
По счастливой случайности он попался на глаза управляющему крупной английской фирмы, в контору которой он забрел в поисках работы.
Сахиб верил в свою способность распознавать людей с первого взгляда. Он немного побеседовал с Хорлалом и решил: «Этот подойдет».
— Дело знаешь? — спросил сахиб.
— Нет.
— Можешь внести залог?
— Нет.
— Можешь представить рекомендации от каких-нибудь влиятельных лиц?
— Нет.
Сахиб был восхищен.
— Отлично! Сначала будешь получать двадцать пять рупий, овладеешь делом — станешь получать больше.
Сахиб критическим взглядом окинул костюм Хорлала:
— Вот тебе аванс — пятнадцать рупий. Закажи приличный костюм, подходящий для служащего нашей конторы.
Костюм сшили, и Хорлал стал ходить на службу. Сахиб заставлял его очень много работать, как будто Хорлал был каким-то бесплотным духом. Других клерков отпускали домой, а Хорлал оставался. Наконец он стал ходить даже домой к сахибу — докладывать о ходе дел.
Хорлал быстро освоился со своей работой. Коллеги не раз пытались его обмануть, наговаривали на него начальству, но этому робкому, молчаливому маленькому клерку никто не мог повредить. А когда заработок Хорлала достиг сорока рупий, он выписал из деревни мать и поселился с ней в маленьком домике в переулке. Наконец-то Хорлал покончил с нуждой.
— Сынок, возьми невестку в дом! — сказала как-то мать.
Хорлал взял прах от ее ног:
— Мама, ты должна меня простить…
Тогда старушка обратилась к нему еще с одной просьбой:
— Пригласи когда-нибудь к нам на обед Бену. Ты столько мне о нем рассказывал, я хочу на него посмотреть.
— Как мы можем принять его в такой хибарке? Подожди, переедем в хороший дом, тогда я смогу его пригласить.
VII
Жалованье Хорлала увеличилось, и он смог переехать из маленького дома в переулке в большой дом на оживленной улице. Но он, сам не зная почему, все не решался зайти к Одхорлалу или пригласить Бену к себе.