Николай Хрипков
Свет и тьма, или Поэма о трех девицах
ПРОЛОГ
Три девицы под окном
Засиделись допоздна.
Скучно очень жить в деревне.
Раз в неделю дискотека.
Да и там всё те же лица,
Что уже тошнит от них.
Грустно семечки щелкали
И плевались шелухой.
И порою звонко хлопнет
Кто-нибудь из них ладошкой
По щеке или по ляжке
И раздавит кровопийцу
Комара и скажет громко:
— Задолбала эта сволочь!
Нет совсем житья от них.
Мимо их прошли коровы.
Их бока за день раздулись,
Вымя молоком налилось.
И пастух-зломатершинник
На кобылке проскакал.
Но они его и взглядом
Удостаивать не стали.
Хоть пастух еще был молод,
Их не интересовал.
Западло с таким общаться.
Засмеют свои же девки.
Вдруг откуда ни возьмись,
Словно бы из-под земли,
Перед ними старичок
Седенький явился.
Был пониже он забора,
Нос картошкой, бороденка,
И соломенная шляпа,
И рубашка с пояском.
На ноги ему бы лапти
И совсем похож на деда,
Что художники рисуют
В книжках сказок для детей.
Громко прыснули девицы.
И откуда здесь он взялся?
Вроде бы таких в деревне
Не видали стариков.
Он девицам поклонился,
Улыбнулся и промолвил:
— Вечер добрый! Извините,
Что вмешался я в беседу.
Только очень интересно:
За кого хотите замуж
Выйти, красные девицы.
Уж скажите старику.
— А тебе какое дело? –
Говорит одна девица.
— Шел бы, старый, к своей бабке,
А не лез к нам, молодым.
Уж одной ногой в могиле,
А на девочек всё тянет?
— Вы читали в детстве сказки? –
Старичок спросил девиц.
— Я могу такую сказку
Провернуть сейчас для вас,
Потому что я волшебник.
Вы не верите, конечно.
Даже если и соврал я,
То от вас же не убудет.
Никакого нет здесь риска.
Ну, а вдруг случится чудо?
И глядит на них с улыбкой.
А глаза у старика,
Словно бы у молодого,
Так и светятся, играют,
Проникают прямо в душу.
Что-то, чувствуют девицы,
С ними странное творится.
Их сердца забились сильно,
Кровь горит, стучит в висках,
Будто бы не замухрышка
Старый, дряхлый перед ними,
А прекрасный принц заморский
Перед ними здесь стоит.
Меж собой переглянулись.
Щечки их залил румянец,
Даже глазки увлажнились,
Ручки, ножки затряслись.
И тогда сказала Надя:
— Мне богатого бы мужа,
Чтобы дом имел большой он
И, конечно, иномарку,
Чтоб на отдых за границу
Каждый год мы отправлялись,
Чтоб в салонах самых модных
Я бы делала прическу,
Маникюр и педикюр,
Чтоб ходили в рестораны,
Веселились до упаду
И подарки дорогие
Он дарил мне б каждый год,
Чтоб от зависти подруги
Почернели, словно сажа,
И шептались за спиною:
«Повезло же этой Надьке»,
Чтоб я денег не считала,
Их швыряла, будто мусор,
Одевалась бы не с рынка,
Шили б платья по заказу,
Чтобы личного шофера
Я имела. А работа
У меня одна была бы –
Мужа тешить, ублажать.
Быть богатой очень славно,
Это счастье быть богатой.
Жить в столице как царица.
А в деревню очень редко
Раз в три года приезжать.
Привезти своим подарки,
Показаться деревенским,
Чтобы ахали: «Ну, Надька!
Ну, девчонке повезло!»
И на «бэнтли» по деревне
Прокатиться, разгоняя
Кур и уток. А на утро
Снова в город укатить.
А вторую звали Верой.
Словно плоская доска.
Грудь едва обрисовалась,
Ноги тонкие, как спички.
Так что платье или джинсы,
Всё болтается на ней.
И лицом она не вышла:
Узкий длинный нос и губы,
Словно тоненькие нитки.
Волос жидкий, цвета пепла.
Шейка длинная. В деревне
Называли Веру воблой.
Вера не комплексовала
И считала, что найдется
Рыцарь, что ее полюбит.
А иначе жить не стоит.
Такова природа женщин.
Без любви они не могут.
И последней замухрышке
Запретить мечтать нельзя
Вера радостно вздохнула.
Улыбнулась и сказала:
— Я хочу, чтоб знаменитым
Был мужчина у меня.
Может быть, певец известный
Или чтоб снимался в фильмах
Или же спортсмен, чья слава
Год за годом бы гремела.
Даже пусть телеведущий.
Только очень популярный,