Но как бы я ни выискивал взглядом вурд — ничего, ни малейшего знака, ни единого намёка на спасения я не увидел.
Меня привели к эшафоту. Я поднялся на деревянные подмостки. Мне не спешили развязывать руки, как и не спешили снимать ошейник. А ведь я надеялся на этот шанс, надеялся, что, хотя бы этих нескольких минут мне хватит, чтобы устроить суматоху и попытаться спасти мать.
Мне накинули петлю на шею, а всё тот же судья, что зачитывал приговор мне утром, начал снова зачитывать его теперь с высокой трибуны, сооружённой позади виселицы.
Меня так и не развязали, и стало понятно, что уже и не развяжут. Володары понимали, что так просто я не сдамся и попытаюсь использовать силу. Теперь у меня и вовсе нет шансов.
Пока судья читал приговор, озверевшая толпа шумела, сыпала оскорблениями, бросалась в меня каким-то мусором. Я ничего этого практически не замечал, я не сводил взгляда с матери, а она с меня. По крайней мере, она пыталась смотреть, но то и дело морщилась от боли, закрывала глаза и роняя крупные слёзы.
Я пропустил тот миг, когда судья объявил о приведении приговора в действие. Слишком поздно увидел палача в золотой маске с гербом Володаров, который занёс руку над рычагом.
Всё происходило так быстро, что я и подумать ни о чём не успел. Рука легла на рычаг, надавила. Почва ушла из-под ног, а верёвка резко и рывком сдавила горло. Дыхание спёрло, боль заставила непроизвольно дёргаться и пытаться вырваться.
Я сотни раз видел, как сражаются за жизнь в последние секунды повешенные, как неистово дёргаются, как синеют их лица и наливаются кровью глаза. Но едва ли я мог представить, каково это самому оказаться в петле.
Я пытался не закрывать глаза, боролся за жизнь из последних сил, но она быстро, как и остатки воздуха в лёгких, ускользала. Последнее, что я успел увидеть, прежде чем начало темнеть в глазах, самодовольные, насмешливые лица врагов, которые так и сверлили меня, трепыхающегося в петле, кровожадными взглядами.
Вдруг над головой послышался треск, и я неожиданно рухнул в яму под подмостки. Ударился головой о деревянную перекладину, но едва ли это имело значение. Крики, шум, зычные голоса команд, всё это слышалось как во сне.
Я жадно глотал воздух, пульс бился в голове шумными накатами. Я до сих пор жив, и пусть кожу вокруг горла неистово жжёт, пусть каждый глоток воздуха приносит боль, я до сих пор здесь. А значит, помощь пришла. Значит, я смогу встать и побороться за то, что мне так дорого.
Глава 15/1
Я устремил взгляд на потемневшее хмурое небо. От яркого солнца и следа не осталось. Странное небо, быстро мрачнеющее, наливающееся тьмой — мне даже показалось, что дело не в небе, а это у меня темнеет в глазах.
Но я увидел перекладину, к которой крепилась верёвка с петлей, она была сломана напополам, а значит, мне это не кажется, и я в сознании.
Я откатился подальше от ямы, в которую провалился при падении. И очень вовремя тут же в нее крикнули:
— Обходи с той стороны, окружай его!
И вслед за звуками послышалось какое-то невнятное бульканье, вскрик, тяжёлое тело бухнулось о деревянные подмостки так, что на меня сверху посыпалась труха, а затем в проёме ямы появилось напряжённое лицо Инесс:
— Живой? — ни сколько спросила, сколько утвердительно сказала она и тут же спрыгнула ко мне в яму.
На четвереньках Инесс быстро проползла ко мне, нервно улыбнулась, стягивая с моей шеи верёвку.
— Успели, — на выдохе произнесла она, принявшись снимать с рук кандалы.
— Если бы вы появились хотя бы на пару секунд раньше, я бы не обиделся, — просипел я и тут же закашлялся.
— Тебе на нас вообще грешно обижаться, — пошутила Инесс, принявшись осматривать замок на ошейнике оборотня.
Тем временем на площади творилось что-то ужасное. До меня доносились крики, визги, вой, взрывы и выстрелы. Там разворачивался ожесточённый бой.
Под подмостками возле нас неожиданно появился Якоб.
— Здравствуйте, князь, — сухо и сдержанно улыбнулся мне он, оттирая руки и рот от крови.
— Сверху чисто? — спросила у него Инесс.
На что он торопливо кивнул:
— Пока что да, но противников слишком много. Они применяют пули с мёртвой ойрой.
— Мы знали, что так будет, — сказала Инесс, — зелье Кассея нас защитит, главное быстро вытаскивать пули. Потом она ещё раз окинула критичным взглядом мою шею: — А вот это вот я снять не смогу, — резюмировала она, стукнув пальцем по артефакту на ошейнике.