Я снова обратился к предкам. Касьян закрыл глаза и несколько раз кивнул, и тут же над его головой загорелся символ. И этот символ был куда ярче, куда отчётливее и светлее, чем у остальных.
Мы с бабушкой переглянулись, она многозначительно кивнула, мол, всё хорошо. У меня в этот миг словно бы камень с души упал, теперь я был уверен, что Касьян не причинит нам вреда.
Внезапно во внутренний двор влетел Олег, взгляд у него был безумный, глаза полные недоумения, я уже было решил, что он снова собирается закатить истерику из-за моего возвышения, но Олег сказал совсем другое:
— Мне только что сообщили! Вулпесы мертвы!
— Что?! — воскликнула бабушка. — Как это мертвы?! Кто из них?!
— Несколько часов назад они были убиты в своём поместье. Владислав, Максим и Агнес. Предположительно их убили вурды! Влад Вулпес полностью обескровлен.
Ошарашенный такими новостями я невольно перевёл взгляд на Касьяна, который уже поднялся с колена. Он одарил меня радостной и одновременно жуткой улыбкой.
Глава 4/2
Смерть Вулпесов нас всех весьма удивила и ошарашила. Не то чтобы мы слишком расстроились по этому поводу. Напротив, для нас это было более чем удобно. Теперь, когда Свят женится на Ольге, все её земли и наследство перейдут нам. То есть мы не только вернём свои проданные и арендованные, но ещё и обживёмся родовыми землями Вулпесов.
Но, несомненно, их смерть выглядела более чем подозрительно. К тому же следствие сразу же связало их смерти со смертью папы. Предварительная версия — Каин Фонберг убил Вулпесов по той же причине, что и отца. Правда, саму причину следствие так и не выдвинуло. А для меня в этом не было никакой логической связи, что-то во всём этом явно не сходилось. Вулпесы были нашими врагами, вряд ли бы отец ввязался с ними в какие-то опасные предприятия, да ещё и против вурд.
И странным, необъяснимым образом я чувствовал, что к их смерти каким-то образом причастен и я сам. Хотя это был полнейший бред, я не мог к этому быть причастен, как и не мог быть причастен к смерти отца. Да и в тот миг, когда Вулпесов убили, я принимал старейшинство. Оставалось только надеяться, что следствие со всем разберётся и наконец прольёт свет на эту крайне запутанную историю.
Мы, как и полагается, поддерживали Ольгу во всём. Бабушка полностью взяла на себя подготовку к похоронам и на несколько дней уехала в Лис-обережье графство. Ольга была так убита случившимся, что попросту не могла заниматься подготовкой к похоронам.
Мы разговаривали с бабушкой каждый день, и она рассказывала, что Ольга все эти дни практически ни с кем не разговаривала и не выходила из комнаты и практически ни на что не реагировала. Бабушка была этим весьма обеспокоена, Ольга не ела и дни напролёт лежала в постели, безучастно таращась в потолок. Даже врача пришлось вызывать. Но и тот особо ничем не помог, а только дал успокоительную настойку.
Я вернулся в школу, хотя мама и убеждала, что мне бы лучше снова перейти на домашнее обучение. Но прятаться и отсиживаться дома я не собирался. К тому же школа была не первоочередным занятием в новом городе, а лишь поводом выйти из дома. После уроков я ехал в администрацию княжества, где вникал уже в тонкости городского управления, бесконечно досаждая то одному, то другому советнику. Я полностью завалил себя учёбой и делами. Так я спасался от уныния и необъяснимого чувства вины. Только так я мог перестать думать о том, чего не помнил, и не пытался домыслить произошедшее в ту ночь, когда погиб отец.
Через неделю должна состояться дуэль с Григанским и по вечерам я оттачивал боевое мастерство. Моя сила росла с каждым днём — древо стремительно возвращало чары. Я даже не сомневался, что силой и мастерством в разы превосхожу Родомира. А значит, победа, считай, у нас в кармане. Григанский-старший ответит за своё преступление и справедливость восторжествует.
На похороны Вулпесов, не считая бабушки, которая и так уже была там, мы приехали, втроём: я, Олег и Святослав. От охраны отказались, всё-таки похороны не то мероприятие, куда стоило заявляться с оружием и при телохранителях.
Церемония прощания прошла без лишней помпы, гостей было не так уж и много, почти все — те же люди из южных княжеств что и приезжали проститься с отцом. Императорская чета не приехала, графская семья для них слишком мелкое сословие, чтобы чтить своим присутствием, Ольге наверняка от них пришло только письмо с соболезнованиями.
В день церемонии прощания Ольга всё же наконец вышла из комнаты, чтобы проститься с семьёй. Вид у графини был такой, что волей-неволей сжималось сердце от сострадания: бледная, осунувшаяся, с пустым, безучастным взглядом. По-человечески было её жаль. Как бы я ни относился к Виктору, который чуть не отобрал обманом наш источник с мёртвой ойрой, как бы я не относился к её отцу, который явно желал отомстить и убить всех нас, не щадя даже детей, но Ольга… За этот год она потеряла всю семью, и теперь осталась одна. Я знал каково это. Но одну мы её оставлять и не собирались, вскоре мы станем для неё семьёй.