Родомира увезли в местную больницу, Борислав поехал с ним на медицинском тетраходе, а мы последовали за ними. Конечно, мы могли не ехать с Григанскими, но я должен был убедиться, что он выживет.
Мать, бабушку и Святослава я отправил с Кассеем домой. Странно, но не несмотря на то, что древний вурд бесчеловечный убийца, мне почему-то было спокойнее, когда я знал, что мама под его присмотром.
Несколько часов мы провели в приёмных покоях больницы. Борислав был с нами, хотя и старался делать вид, что ни меня, ни Олега не замечает. Смелости заговорить с нами или даже спросить, какого чёрта мы здесь делаем, у него тоже не хватило. Поэтому Борислав жался на самой дальней скамейке, нервно дёргался, то и дело порывался грызть ногти, а опомнившись, убирал руки в карманы. Когда он ловил на себе мой взгляд, тут же испуганно отворачивался или в который раз доставал зеркало связи и звонил матери, докладывая, что от врачей новостей до сих пор нет.
Я не выдержал и решил подойти к нему. Сел рядом, Борислав тут же отодвинулся подальше, хотя казалось дальше уже некуда.
— Твой отец не умрёт, — сказал я.
Борислав покосился и нерешительно спросил:
— Откуда тебе знать, Гарван?
Я пожал плечами, но всё же объяснил:
— Врач приехал вовремя, ещё бы десять минут, и тогда бы он отправился к праотцам. А так — нет. Рана на ноге серьёзная, скорее всего, ногу не получится сберечь. Но в наше время медицинская артефакторика весьма развита. Закажете протез и будет бегать твой отец, быстрее, чем ты.
— Намекаешь, что если бы вы не вызвали врачей, отец бы умер, — ненавистно скривился Борислав. — По-твоему, я должен теперь благодарить тебя?
— Я не намекаю, это факт. Ты ведь сопли жевал, пока Родомир истекал кровью.
Борислав хотел было сказать что-то сердитое, но внезапно заткнулся и отвернулся. Какое-то время мы молчали, затем он сказал:
— Ты его чуть не убил, — то ли обида, то ли констатация факта прозвучала в его тоне, я так и не смог понять.
— Это была честная дуэль. На дуэлях такое случается часто, тебе ли не знать?
Борислав промолчал, потом повернул на меня затравленный взгляд:
— Ты же знаешь, что отец скажет под зельем правды?
Я спокойно кивнул.
— И что? Ты… как вы… — слова Бориславу давались с трудом, он всё никак не мог решиться спросить то, что его беспокоило, а только боязливо таращился на меня.
— Интересно, потребую ли я кровную месть? — догадался я.
Григанский-младший судорожно сглотнул и кивнул.
— Нет, — мотнул я головой. — Никакой пользы оттого, что тебя ранят не будет. Выплатите ещё одну компенсацию, теперь куда большую. И я собираюсь половину этой компенсации отдать семье Быстрицких.
— Это благородно, — недовольно поджал губы Борислав и снова отвернулся.
Местный врач к нам вышел уже тогда, когда в мутных давно не мытых окнах приёмных покоев почернело. Как я и предполагал, крови Родомир потерял немало, и кость была слишком раздроблена, поэтому ногу пришлось ампутировать. Зато глаз остался на месте, только веко рассекло.
Дожидаться, когда он придёт в себя, мы не стали. Я передал через Борислав, что мы ждём Родомира в Варгановском следственном отделе, как только он встанет на ноги.
День выдался не простой, но и всё же я чувствовал удовлетворение. Я отстоял честь отца и теперь восстановил справедливость, которой так жаждал папа.
Почти всю дорогу обратно мы молчали с Олегом. Наконец я не выдержал и решил, что пора поговорить:
— Ты злишься на меня, Олег?
— Нет, — холодно отчеканил он.
— И почему мне кажется, что ты лжёшь? Ты избегаешь меня…
Олег долго не отвечал. Потом наконец сказал:
— Я боюсь, что всё происходящее большая ошибка.
— О чём ты?
Олег нехорошо усмехнулся:
— Это ты мне скажи. Что происходит, Ярослав? Как ты сумел поднять силу?
— Выпил «подъём».
— «Подъём» на такое неспособен, — саркастично ответил он, — даже если бы ты его бочку выпил, он бы так не сработал. И побочных действий я у тебя не вижу. Так зачем ты мне лжёшь, племянник?
— Я не лгу, — спокойно ответил я. — Это действительно «подъём», правда, необычный. Я купил его на чёрном рынке.
Олег повернулся. И злая улыбка, и едкий взгляд — всё указывало на то, что он мне не верит.
— Ты не должен злиться на меня, — решил я сменить тему, — предки выбрали меня не потому, что я этого хотел, это был их выбор.
— Знаешь, — протянул Олег, — а я уже и в этом не уверен. Я уже вообще не знаю, во что верить. Может, предки и вовсе не выбирали тебя, Андрей мне рассказывал, как на помолвке Ольги и Свята ты развлекал детей иллюзиями. Может, и это всё было иллюзией?