— Теперь мы связаны, — фраза предназначалась ни сколько мне, сколько Крапивину. Он, до это стоявший к нам полубоком и старательно избегавший следить за происходящим, с готовностью повернулся и установил шар памяти напротив нас.
Зарина взяла меня за руку и медленно отвела чуть поодаль, и вела так, непрерывно глядя мне в глаза и нежно улыбаясь, словно бы приглашала на танец.
— Расслабься, — попросила Зарина и резко ударила меня ладонью по лбу.
Всё вокруг закачалось и поплыло. Меня опрокинуло в черную бездну, словно бы вышибло дух из собственного тела.
Вмиг я стал безвольной марионеткой, не мог ни шелохнуться, ни даже глаза открыть. Хотя я прекрасно слышал и чувствовал, что происходит вокруг.
Савелий и помощник Зарины придерживали меня под руки, чтобы я не упал, а Зарина чем-то мокрым и липким рисовала на моём лбу, наверняка рисовала символы кровью.
— Да, без сомнения, ему стёрли память, — сказала ведьма. — Вижу вмешательство, причём сила вурда, который это сделал, был довольно высока. Память стирали мастерски и не всю, а избирательно. Что-то оставили, а что-то вымели подчистую.
— Можно узнать, кто именно стёр память Ярославу Игоревичу? — голос принадлежал Крапивину.
— Нет конечно. Такое нельзя увидеть.
— А можно восстановить эту память?
Ведьма насмешливо фыркнула:
— А вырастит ли у вас новый палец, если его отрубить?
— Нет, — сухо отчеканил Крапивин.
— Вот и с памятью так же.
— Что же тогда вы можете? — раздражённо спросил Крапивин, но не дождавшись ответа, велел: — Проверьте остальное. Вы можете увидеть его воспоминания?
— Я не кровососка, а ведьма, — довольно грубо отбрила его Зарина. — Мне недоступны ментальные чары крови, я могу только увидеть их присутствие и не более.
— Хорошо, — умерил пыл Крапивин, — видите ли ещё какое-то вмешательство? Возможно, призыв к повиновению.
— Зарина, — голос подал Олег, — можешь, пожалуйста, взглянуть, нет ли спящего приказа?
Опасения Олега были вполне обоснованы небеспочвенные. Если меня подвергли ментальной атаке, могли заложить и спящий приказ. Например, я мог проснуться среди ночи и вырезать всю свою семью, а наутро даже не вспомнить об этом.
— Нет, подобного нет, — ответила Зарина. — Никаких приказов, никакого гипноза. Но вижу кое-что ещё.
— И что же? — нетерпеливо спросил Крапивин.
— Ментальная мысленная связь. Кто-то телепатически общался с ним. Вижу узел привязки. Причём довольно мощный узел. Даже не знаю, кто способен на подобное.
— Поясните, Зарина Захаровна, — потребовал Крапивин.
Зарина мешкала.
— Я закончила, — резко ответила она и снова стукнула меня ладонью по лбу.
Я тут же очнулся, Савелий помог мне подняться. Озадаченное где-то даже обеспокоенное лицо Зарины было обращено ко мне.
— Что происходит? Ответьте на мой вопрос, — снова потребовал Крапивин.
— Не знаю, — качнула головой ведьма. — Впервые такое вижу. Этот узел до сих пор действует, но это невозможно. На телепатию способны только старые вурды, и они не могут делать это без позволения. К тому же подобные узлы держатся не больше суток, а после исчезают. А этот — такой явный и он действует до сих пор. А вся ментальная защита: и родовая, и ритуальная пробита с такой лёгкостью…
Зарина осеклась, обвела нас озадаченным взглядом.
— Я могу с уверенностью утверждать, — медленно произнесла она, — что мы имеем дело с очень сильным вурдом. Настолько сильным, что до сего времени в мире подобных не было.
Крапивин помрачнел и задумчиво уставился перед собой. Олег принялся нервно расстёгивать воротник, словно бы тот его душил. Мне и самому стало не по себе.
— Или… — Зарина нервно улыбнулась, словно пришедшая ей в голову догадка одновременно обрадовала и напугала её, — или уже был. Но только очень-очень давно.
— Как это понимать? — пытливо уставился на неё Крапивин.
— Не знаю, думайте, вы же расследуете это дело, — весело почти нараспев, сказала Зарина и зашагала прочь так стремительно, словно бы кто-то из присутствующих только что её оскорбил.
Глава 2
В день прощания я проснулся на рассвете. Услышал шум двигателя на улице. Я встал, выглянув в окно, хотя и так знал, что это привезли из нового города тело отца.
Прислуга уже тоже не спала, а подготавливала поместье к приезду гостей. Пусть они и старались не шуметь, чтобы не беспокоить нас, но всё равно то и дело позвякивала посуда, слышались торопливые шаги и перешёптывания внизу.
На улице у парадного входа Савелий и несколько рабочих почти закончили сооружать кродное ложе из сухих поленьев. Увидев, подъехавший медицинский вездеход, они бросились к выходу, забрали носилки, накрытые наглухо белой простыней. Затем они унесли тело отца в дом.