Злата откинула крышку искромёта, клацнула маленьким рычажком, выпустив сноп искр вверх.
— Камни поджигай, — сильнее пнул её в спину человек в маске. У неё подкосились ноги, и она упала перед древом на колени.
Злата всё делала словно в тумане. Горе и отчаянье затуманивали разум, руки не слушались, а дочь всё сильнее колотила её изнутри.
Несколько раз она безрезультатно пыталась нажать рычаг искромёта, но руки дрожали и палец всё время соскальзывал.
Она снова почувствовала тычок в спину:
— Быстрее! — велел грубый голос.
Раздался щелчок, маленький фонтан искр полетел на серые камни. Огненная ойра тут же ярко вспыхнула, в мгновение раскаляясь докрасна.
— Теперь возвращайся к остальным, — велел ей человек в маске.
Но Злата не могла сдвинуться с места. Словно заворожённая она смотрела на то, как огненная ойра поджигает кору древа, как тёмный дым окутывает ствол, как появляются первые языки пламени и начинают стремительно разрастаться.
«Нельзя! Нельзя, чтобы древо сгорело!» — мысль билась внутри в такт толчкам ребёнка и в такт ударам собственного сердца.
Страх и отчаянье вдруг оставили её. На смену пришла ярость, злость на людей, которые ворвались в её дом, убили охранников, угрожали близким и заставили поджечь древо. Ярость эта шла откуда из недр самых тёмных уголков подсознания. Ярость затмевала разум, душила, желая вырваться наружу. Ярость пожирала и разгоралась всё сильнее.
Шквальный ветер ударил ей в лицо, древо запылало сильнее, а пламя уже добралось до нижних веток.
— Тебе велели идти на место, — человек в маске больно схватил её за плечо, поднимая на ноги.
Злата, не отдавая отчёт своим действиям, резко вырвалась и ударила обидчика по лицу, сбивая треугольную маску. Перекошенное и одновременно недоумённое смуглое лицо уставилось на неё. Он замахнулся и хотел было ударить её, но Злата оттолкнула его. Ей показалось, что сделала она это вполсилы, но наёмник улетел на несколько метров и, упав, ещё несколько метров прочесал спиной по земле.
Остальные что-то закричали на циньском языке, двое медленно двинулись к ней, доставая попутно боевые артефакты.
Снова ударил ветер, в небе тревожно прокатили раскаты грома, блеснула молния.
Злата растерянно обернулась на вовсю пылающее родовое древо. Всё происходящее не поддавалось никакой логике. У неё не могло быть силы, даже когда родовое древо имело полную силу, её категория не превышала средней-второй.
Обдумать она это не успела, брошенная в неё чародейская сеть повалила на землю, сковала движение, стянула пребольно плечи и живот.
— Тебе же сказали не сопротивляться, — лицо того, кого она ударила, склонилось над ней в перекошенной злобе, — теперь ты умрёшь.
Всё происходящее виделось как в тумане: занесённый над ней артефакт в виде паука, крики Натальи и Наны, умоляющие её пощадить, пылающее родовое древо…
Ярость снова охватила её. Древо ещё можно спасти, оно не должно сгореть.
Грохнул оглушительно гром над поместьем. С треском ударила молния в того, кто пытался надеть на неё «паука» и лишить силы. Ещё одна ударила в того, кто стоял рядом и держал на мушке, собираясь застрелить сразу же, как её лишат силы.
Ещё одна молния, ещё и ещё. Каждый удар сопровождался громыханием небес. Тела наёмников падали на землю, как подкошенные. Скованная сетью Злата не всех видела, не понимала, что происходит, но ясно осознавала, что это их спасение.
Гром резко стих и начал накрапывать дождь.
— Они все мертвы, — ошарашенный и неуверенный голос Натальи донёсся до неё, словно через толщу воды.
— Госпожа, вы в порядке? — Савелий оказался рядом и отключил сковывающий её артефакт.
Дождь всё усиливался, быстро нарастая. Через мгновение по лицу уже хлестали тугие струи ливня.
Злата нерешительно повернулась к древу.
«Дождь потушит огонь, древо спасено», — с облегчением подумала она, прежде чем опрокинуться в обморок.
То же самое время, Китежград, Дворец императорского рода Володаров
Поняв, что император ненастоящий, я впал в ступор. Наверное, я должен бы что-то делать: крикнуть, что это не Михаил Алексеевич, обернуться волком и наброситься на Кассея, остановить это всё, чтобы сейчас не происходило. Но в голове продолжало биться: «Твоё желание исполнено, Ярослав». И это значило, что всё, что сейчас происходит, происходит из-за меня.