— Они её сырой едят, я сам видел, — выскочил впереди деда, разговаривающего с Яром, шустрый мальчишка. И сразу, словно испугавшись собственной смелости, спрятался обратно за дедовой спиной.
— Эт точно, прям живьём и едят, — подтвердил слова мальчишки старик.
— А Велис? Велис живой в ваших краях есть? — присоединился к разговору Эдрин.
— Велиса давно уж нет, лет, почитай, с двадцать как. Мы теперь с ходоком дела ведем.
— А эти кто, знаете? — Яр кивком головы указал на разбросанные по дороге тела бандитов.
— Четверо — серпенты, остальные местные, у бургомистра служат. Это он велел дороги перегородить и тех, кого поймают — в острог, а там — в обоз и к серпентам.
— Королева же запретила отправлять переселенцев. Разве унган и бургомистр этого не знают? — нахмурился Эдрин.
— Да им все одно. Серпенты им хорошо платят. А что с нами будет — им наплевать. Я вот думаю — ничего хорошего. Если бы там было хорошо, то мой свояк уже нашел бы возможность весточку передать, а то, ведь, лет десять назад уже, как уехал, и с концами. Что нас там ждет, кроме худа?
— Ясно что, — выступил вперёд еще один паренек, уже постарше, — накрытый стол. Гостей везде принято встречать угощением.
— Конечно, вот только ты там будешь не гостем, а главным блюдом — глядя парню прямо в глаза, сказал Эдрин, — сожрут там тебя.
— Врешь, — не удержался тот, — мы же люди.
— Ты для них — мясо на ножках — поддержал друга Яр.
И уже громко, чтобы слышали все, добавил.
— Всё, собирайте вещи, запрягайте коней, и в путь. Лучше куда-нибудь подальше, в лес. Только назад не возвращайтесь, не то — хочешь, не хочешь, скрутят, и к серпентам.
— Но у нас еды нет.
— Зато жизнь еще не отобрали.
Яр решил остановиться на ночлег у одной из деревень, обозначенных на карте черным цветом.
Мы уже понимали — черная, значит пустая, и делать там серпентам нечего. Но, всё равно, явно ожидая возможность внезапного нападения, Старик обошел наш бивак по периметру, что-то негромко нашёптывая.
А потом, пока Эдрин занимался ужином, занялся моим обучением рукопашному бою.
— Слушай меня внимательно, Вета. Видишь, какие дела пошли? Поэтому пришла пора научить тебя драться. И не улыбайся, это серьёзно.
Когда на тебя напали, завязалась драка и, вообще, может возникнуть угроза для жизни, в первую очередь — старайся убежать. А если нет такой возможности — бей. Бей в глаза, в нос, в пах, по ушам, и другим уязвимым местам, удары по которым могут остановить нападающего, лишить его подвижности и даже убить. Но, когда противник вооружен, тебе может понадобиться меч или кинжал.
Я слушала внимательно, но, несмотря на сегодняшний день, полный крови и смертей, никак не могла осознать, что всё это происходит со мной в действительности. И мне, в самом деле, надо уметь защищать свою жизнь. Как-то не вязалось всё это с моим воспитанием, счастливым и беззаботным детством.
— Старик, но ты говорил, что я маг! — вдруг вспомнила я его же слова. — Зачем мне меч, если я могу воспользоваться магией?
— Магией? — Старик расхохотался. — Ну, что ж, попробуй, воспользуйся.
Я смотрела на него, и вдруг до меня дошло, что я понятия не имею, а что, собственно, нужно сделать, чтобы бросить огненный шар, скрутить воздушное лассо, или, что там ещё выделывали маги в кино?
— А как?
— Этому тебя в школе магии научат. Я могу только показать, как мечом защитить свою жизнь. А по поводу магии… надо еще выяснить, с какой магией ты можешь работать. — Яр говорил мне все это жестко, коротко, как будто гвозди вбивал. В другое время, я бы, наверное, обиделась на него уже за тон, которым он мне всё это говорил. Но вот его глаза, они говорила сами за себя — Яр переживал. Он действительно переживал за меня.
И он стал учить меня, как вставать в стойку, как отражать удары, как наносить их. Но уже через пять минут мои руки предательски задрожали и категорически отказались держать меч. Тогда мы перешли на палки, благо, Эдрин привёз их целую кучу. Потом меня пытались научить, как кидать ножи, но руки, уставшие от тренировок не слушались и нож из них просто вываливался, потом… А потом Эдрин позвал нас ужинать, за что я была ему безмерно благодарна.
Мы сидели у костра, и ели овощи, запечённые на палочках.
«Хорошо, что не суп…» — пронеслась в голове одинокая мысль, — «…не то осталась бы голодной». А после, с облегчением привалившись спиной к стволу дерева, росшего неподалёку, я прихлёбывала из кружки травяной отвар, и с любопытством смотрела в черное небо, усыпанное незнакомыми мне звездами и незаметно для самой себя задремала.