… Илай шла по торговым рядам, держа в руке конфету на палочке. Я чувствовала ее сладковатый, с легкой кислинкой, вкус. Пробираясь вслед за Илай по рядам, я вдруг поняла, что принцесса, по меркам этого мира, еще слишком мала, чтобы гулять по этому людскому столпотворению одной. Я повертела головой, но ни охраны, ни какой-нибудь завалящей няньки не увидала.
Она что, гуляет тут одна?
— Конечно одна, — неожиданно прозвучало в моей голове. — Я всегда гуляю одна. Мама с папой слишком заняты своими делами.
Что это? Это моя мысль или Илай? Ох, уж эти сны. Чем дальше, тем всё закрученнее, но и интереснее.
А, тем временем, мы подошли к оружейным рядам. На прилавках и лотках висели и лежали сабли, мечи, луки, колчаны со стрелами, стояли пики и рогатины. Но Илай заинтересовало совсем не это. Сквозь приоткрытый полог она увидала кузнеца стоящего у наковальни, пылающий в печи огонь, и прошмыгнула в кузницу.
Я тоже шагнула вслед за ней, и увидала, как кузнец огромными щипцами достал из яркого пламени печи заготовку будущего меча, внимательно рассмотрел её, и, положив на наковальню, стал бить по ней молотком, а потом снова отправил в печь, изредка подавая команды мальчишке — подмастерью.
— Ровней качай, ровней. Пламя должно быть ровным, а не скакать необузданным конем. И тот старался управиться с мехами, качая воздух в ревущее пламя печи.
— Кому сказал, ровнее. Считать умеешь? Раз, два, три — опустил, раз, два, три — поднял. Вот так.
И, вдруг, повернувшись в нашу сторону, спросил.
— А что у нас хочет заказать юная принцесса?
Этот вопрос был направлен к Илай, и застал её врасплох.
Девочка смутилась.
— Ты, что, меня видишь?
Кузнец ухмыльнулся.
— Я — мастер, — и он похлопал по висящей на груди бляхе, — а это значит, что меня не обмануть видениями, наваждениями или личинами.
Он снова достал из огня заготовку меча, осмотрел, но править не стал, и вернул железяку в пламя печи.
— Я знаю, что тебе надо. Считай, заказ принят. Как сделаю — приходи.
Кузнец повернулся к Илай, присел на корточки. Сейчас они были одного роста. Он провел пальцем по её лбу, оставив на нем след сажи.
— А сейчас — беги, тебя дома вот-вот хватятся.
И принцесса в тот же миг исчезла, словно растаяла. Ну, и я, конечно, вместе с ней.
И вот мы снова в ее спальне. На кровати кто-то лежал. Но нет, это были игрушки, сваленные на кровати и прикрытые одеялом.
— Принцесса еще спит? — послышался голос за дверями. — Странно.
— Но в спальне тихо, госпожа, — ответил охранник.
Двери открывались медленно, словно в замедленном кино, и я не сводила с них глаз. Но, когда фрейлина вошла, и я снова окинула комнату взглядом, то не поверила своим глазам. Кровать заправлена, но так, что сразу становилось понятно — это делал ребенок, игрушки расставлены на полках, а Илай сидит за столом, и что-то рисует. Ну, вот, когда она всё это успела?
— Ваше Высочество, время послеобеденного чая. Вас ждут, принцесса.
И тут она увидала след от сажи на лице девочки.
— Ах, Ваше Высочество, вы где-то испачкались.
Фрейлина достала из кармана кружевной платочек, с сожалением глянула на белоснежный батист, а когда опять повернулась к принцессе, следов от сажи уже не было.
— Простите, Ваше Высочество, мне показалось, — смутилась фрейлина, убирая платочек в карман.
Но я точно знала, что сажа была. Как и то, что Илай лицо не вытирала!
Эти сны словно знакомили меня с жизнью маленькой принцессы. Правда, иногда мне казалось, что эта маленькая девочка слишком уж самостоятельна. Хотя ребенок, воспитывающийся в королевской семье, которого с пеленок учат принимать самостоятельные решения, и, при котором, не стесняясь, говорят о королевских делах, наверное, и должен проявлять эту самую самостоятельность.
А с другой стороны, ей и посоветоваться то было не с кем. Открыть хоть кому-то, что она сильный маг, это подставить всех — и бабушку, и маму, а возможно и всё королевство, под удар сильного врага. Да, кто же он, этот враг, чёрт его возьми?!
В открытую о нем не говорилось, но было ясно и без того, что этот враг есть. Не просто же так засыпают Велисы, не просто так становится все меньше магов. Мне стало интересно — являются ли этим врагом серпенты, или есть кто-то ещё? Очень, очень серьёзный враг, а серпенты это так, пена на клинке…