Но, нет! Понимала.
Понимала!
Я даже различила несколько отдельных слов: «держи», «куда», «кассен», и чуть не засмеялась от радости, но вовремя сдержалась — мой смех прозвучал бы в этой ситуации весьма двусмысленно.
Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, что же здесь происходит, и как мне действовать.
— Что смотришь? Помогай! — крикнул кто-то, обращаясь явно ко мне. — Бери скорее палаш или рогатину! Что-то их сегодня много.
— Рогатину?
Я обернулась, и замерла, разглядывая полдюжины прислоненных к стене копий и вил, а на вбитых в стену крючьях висело с десяток разного вида сабель и мечей, пара кинжалов и арбалет. Вот черт! Меч для меня был слишком тяжёлым, да и махать им, впрочем, как и сабелькой, мне не приходилось. Стрелять из арбалета я умела, но здесь он, как мне показалось, был бесполезен, и я сняла с крюка что-то, напоминающее длинный кинжал. А зомби возле прутьев становилось всё больше и больше. Они лезли друг на друга, стараясь взобраться повыше, чтобы перевалиться через ограду. А стальные прутья, хотя и были толстые, но высотой были всего метра два с половиной — три.
Вот один из зомби дотянулся до верхней перекладины ограды, и стал сосредоточенно карабкаться наверх. Но наши тоже не дремали. Какой-то парень через решётку уперся ему в грудь рогатиной, пытаясь сбросить этого шустрика. Острый наконечник прошел сквозь тело, но зомби, казалось, этого даже не заметил. Деревянная поперечина рогатины уперлась ему в грудь, отдирая мертвеца от прутьев, но тот, крепко сжав костяшки пальцев, вцепился в ржавый прут ограды, как в свою собственность.
А я стояла, и не знала, что делать. Достать его своим кинжальчиком я не смогу, слишком он высоко забрался. Но тут за шустрого мертвяка ухватился другой, за него ещё один, и вся эта куча стала карабкаться вверх по щустряку, как по дереву. За нижних умудрялись схватиться и другие. Но законы физики работают даже в столь необычном месте, и остатки полусгнивших сухожилий мертвяка не выдержали многократно возросшего веса. Его руки по локоть так и остались держаться за прутья ограды, а всё остальное, с вцепившимися в него подельниками, кувыркаясь, полетело в гущу нападавших, сметая остальных со своего пути.
Я смотрела на все это, выпучив глаза, но тут кто-то схватил меня за ногу.
— А-а-а-а-а! — заорала я, — помогите!
Но из горла, почему-то, вырвался совсем другой крик — «Зонди»!
Помог мне здоровенный мужик, по самые глаза заросший черной, с проседью, бородищей, отрубив схватившую меня руку своим ржавым мечом.
— Ты, это, смотри, поаккуратнее, — неожиданно почти ласково обратился ко мне бородатый на вполне понятном, и, как мне показалось, очень знакомом языке.
— Ты кинжальчиком своим руки им отрубай. Мертвяки сёдня не старые, видать, с Зарёшкина кладбишша, плоть ишшо держится. Вот намедни — были совсем шкелеты, ох и на-ма-я-лись мы с ними. А, если получится, так голову им сбивай. Вон, как Маля.
Я посмотрелана юркого паренька, что имел своим оружием простую палку со стальным набалдашником. Этой палицей он орудовал довольно сноровисто, не давая мертвякам приблизиться к решетке.
Так мы продержались часа два, но никто не спешил приглашать нас на обед или, на худой конец, на чашку чая.
Я уже знала, как кого зовут, и за что он попал сюда, на, так называемый, Ведьмин пятак. Вот Юрко, местный карманник, юркий мальчишка лет тринадцати. Он на пятаке в первый раз. Сюда он загремел вместе с Малей, своим приятелем. А это «старожилы» — грабители Гора и Щуплый. Они здесь аж по третьему разу. Местные власти, вместо каталажки, отправляют попавшихся воров, жуликов и убийц биться с зомби, которые нескончаемым потоком бредут к городу с Забугорья. Стоит отметить, что смертность на пятачке крайне высокая, и желающих попасть сюда добровольно не наблюдается.
— Эй, красавица, — это был тот самый, очаровавший меня черноволосый красавчик, — Если мертвяки прорвутся, они, — и он указал взглядом на верх крепостной стены, — выльют смолу, так что ты стой поближе к воротам. — И тут он ухватил меня за талию, и резким движением отдернул от решетки. А еще мгновение спустя я видела, как тянущаяся к моей лодыжке рука мертвяка почернела и опала серым пеплом. Но я не успела даже сообразить, как это он так, как кто-то крикнул
— Старик, оставь девчонку, займись делом! — а я закрутила головой. Значит, где-то здесь есть старик и еще одна девчонка?