— Вас не касается, что происходит на деле. Вам надо найти доказательства, что вы королевской крови, и достойны быть наследником королевы. Вот и ищите!
— Вот я и ищу. Но я родился в Сантиро, и аккуратно посадил тамошнего унгана на «солнечную жизнь». Я давал ему по капле, понемногу, и он готов был для меня на все. И подделанные документы были только делом времени и парой бутылочек "солнечной жизни". А вы вы, Као-Хай, вы привезли ему столько, кстати, а сколько вы ему привезли?
— Вы за полгода добились только одного обоза с беженцами, а мы, минуя вас, советник, уже получили четыре.
— И больше не получите ничего! Люди не верят, они бегут, они боятся. Вы больше не получите с этой провинции ни одного обоза. Да и с других тоже.
— Вот и поторопитесь, мы поможем вам занять трон, но у вас должны быть союзники среди магов и элиты. И они должны верить, что вы наследник.
— Пока есть принцесса, власть королевы не пошатнется.
— Я уже говорил, мы уберем принцессу, найдите доказательства. А если их нет, так сделайте. Кстати ваш племянник, я так понимаю, он не справился с заданием.
— Да, дурной мальчишка, я хотел через него просто посадить королеву на «солнечную жизнь», или влюбить ее в него, что бы он стал управлять ею с моей подачи, но мальчишке вскружило голову, и он не справился. Я отправил его с глаз долой.
— Это хорошо.
— Хорошо?
Я видела, как вздрогнул Хлей, как он испугался. Да иметь дела с каннибалами очень не просто.
— Велесы, мне жутко мешают Велесы, они не дадут соврать.
— Вот, — Као-Хай протянул Хлею небольшую бутылочку. Облейте камень Велеса, и он замолчит на несколько часов.
— А он не замолчит совсем?
— К сожалению — нет!
— А что это? Хлей держал в руке небольшую бутылочку и раздумывал
— Кровь младенца разбавленная вином. Велес замолчит на 3–4 часа. Вам должно хватить.
У меня по спине ползли мурашки. Не хотелось бы мне остаться с Као-Хаем наедине даже на минуту. И если я, взрослый человек покрываюсь гусиной кожей, то что делается с маленькой девочкой, которая стоит тут рядом со мной и которую только что, приговорили к смерти.
Я вспоминала сон и размышляла. Итак, что мы имеем.
Первое подтверждение моим мыслям, что серпенты враги королевы. По никакого подтверждения, что есть еще более сильный враг. С другой стороны, вряд ли кто будет рассказывать, кто на самом деле дергает его за ниточки. Нет, тут более тонкая игра. Может Эрлих до чего-то докопался, но на него у меня выхода нет, пока.
Но, самое гласное, что я поняла из этого сна, принцессу скорее всего украли серпенты, но, вероятно, что-то пошло не так. Вот только что?
Я опять посмотрела на дорогу. Всё тихо. Но поворота так и не было. Надо было уточнить у Эдрина, когда же его ждать. Но будить его не хотелось и я принялась анализировать другой сон.
Королева, карта на столе. Над картой склонился Эрлих
— Ты так и не сказала, что тебе ответила Янтана.
— Она сказала, что Илай сильная девочка, и она справится.
— Это я слышал. Но, Дилай, это ведь не все?
— Не все, — королева улыбнулась и провела рукой по волосам Эрлиха. Движение было нежным. Элих оторвался от карты и резко развернулся.
Он хотел что-то сказать, но королева его опередила.
— Ты знаешь, Элих, это звучит немного странно, но она сказала, что девочку приведет тот, кто попросит меня отпустить его на её поиски…
Эрлих смотрит на королеву, и явно ждет продолжения, но королева молчит.
А я? Я сижу на диване и мне плохо, мне просто хреново. Мне одиноко, и я хочу есть. И вдруг, какой-то шорох раздался в углу кабинета. Неожиданно для самой себя я спрыгиваю с дивана, стремглав бросаюсь в угол, лапой сбиваю маленького мышонка и, перекусив ему зубами хребет, съедаю его. Вот это да! Я еще никогда не была кошкой в своих снах. И, тем более, не питалась мышами. Мне стало смешно. И любопытно. Впрочем, как и любой кошке. Я (или кошка?), уселась в углу и осмотрелась. Теперь я рассматривала комнату с другого ракурса. С этого угла была видна охрана у дверей кабинета. Молодой маг в мантии и пожилой воин с нашивками и медалями. Воина я видела впервые, а вот маг показался мне смутно знакомым. Вот сейчас он повернётся, и смогу рассмотреть этого мальчишку. Так и есть, это Яр. Только в этот момент ему было лет семнадцать.