— … скоро я уеду.
— Уедешь? Значит, ты все-таки бросаешь меня?
— Что ты, нет.
И перейдя на шепот, Эдрин склонился к ней, и сказал срывающимся голосом.
— Дорогая моя, это не моя тайна. И она очень опасна. Я не могу подвергать тебя такой опасности. Никто не должен знать, куда мы отправились. Никто!
— Я никому не скажу. Даже то, что ты уезжаешь.
Она немного помолчала, и спросила.
— Когда ты вернешься?
— Не знаю. Может месяц, а может через два…
— Я умру без тебя. А ты не обманываешь меня?
— Я!? Как ты такое говоришь?
Девушка встала, зачерпнула рукой воду. Что-то пошептала над ладошкой, и вдруг спросила.
— Мой любимый меня обманывает?
Вода в ладони заискрилась, озаряя все вокруг, вспыхнула миллионами искорок и погасла.
— Ты мне не веришь? Как ты можешь?
Девушка провела пальчиком по гудам возлюбленного.
— Я верю тебе. А это, чтобы понять, насколько твое путешествие опасно. Для заклинания нужны очень сильные эмоции. Ты их проявил, и заклинание сработало. Дорогой, будь осторожен. Твой путь будет очень опасен. Он может разлучить нас.
Девушка замолчала.
— И ты не можешь оказаться от поездки?
— Конечно, нет.
— Я понимаю.
Она замолчала. Присела на край бассейна и опустила в него руку. Мне казалось, я слышу, как тикают минутные стрелки, отсчитывая время.
Потом, девушка, вероятно, что-то решила. Она достала маленький кинжал из складок платья и срезала у Эдрина прядь волос, набрала в прозрачную склянку воды из бассейна и опустила в нее срезанную прядь.
— Если с тобой что-то случиться, я сразу узнаю. Тогда я пойду к Дубу и попрошу его дать тебе силы.
— Эрид, — поднял на нее взгляд Эдрин, — только связанным родством Дуб передаст силу.
— Я знаю.
Девушка прильнула к губам Эдрина…
Я проснулась и долго лежала, разглядывая доски деревянного потолка.
Пора вставать, мы решили выехать чуть свет.
Я вышла из дома. Эдрин с Яром укладывали наши вещи в фургон. Оказывается, ночью нашу повозку подлатали, поменяли ось, колесо, тент, и заполнили свежим сеном. Рядом с повозкой лежал мой арбалет. Вот, сейчас опять начнут смеяться, что я вожу ненужные железяки, но нет.
Эдрин подошел показал петлю подвешенную сзади возничего, и мы вдвоем установили там арбалет, теперь он выхватывался одной рукой из-за спины и сразу был готов сделать выстрел.
— Ты бы поела перед дорогой, милая, — обратилась ко мне мама Ромиля.
На столе стояло молоко, сметана, лежали пиржочки.
— Кушай милая, кушай.
Я налила молока, взяла краюшку хлеба, не белую, а черную. Именно так я любила завтракать дома у бабушки и улыбнулась, вспоминая детство.
К столу едва переставляя ноги, шел давешний седой маг, тот самый, что снял личину с моего меча. Он сел на край лавки и смотрел на меня, смотрел. Я налила в кружку молока и подала
— Возьмите дедушка.
Он глотнул, поставил кружку на стол и протянул мнеперстень.
— Возьми милая, это тебе, подарок от всех нас.
Я рассматривала перстень, лежащий на его шершавой, старческой ладони. Взяла, одела на палец. Что это? Передо мной сидел совсем не старый дед и усмехался в черные с проседью усы. Я сняла кольцо и снова смотрю в старческие водянистые глаза.
— Спасибо, дедушка.
— Дорога у тебя трудная, подарок наш пригодиться.
Я надела перстень. И не смогла сдержать улыбки вместо нашего дракона, повозка была запряжена пегой лошадкой с длинной гривой и белым пятном на лбу.
И вот, вещи уложены, напутствия получены, прощальные слова сказаны, и мы снова отправились в путь.
Как и предлагал Борг мы не стали покидать Засечный лес.
Эдрин с Яром забрались в фургон, править Заремой усадили меня, рядом пристроился Ромиль. Дорожек в лесу было предостаточно, и он показывал, какую выбрать.
Но разве я могу молчать всю дорогу.
— Ромиль, а почему вы с Яром в школе дрались?
Ромиль улыбнулся.
— Так в школе все дерутся. А мы с ним ровесники, и повод, чтобы выяснить, кто сильнее, лучше, быстрее, всегда найдётся. Меня отец в школу пораньше привёз, и я почти всё лето ждал, когда закончится новый набор, и начнутся занятия, а Ярон, вроде, как ждал, когда проснется его магия. Я думал, что мы с ним дружить начнем, на рыбалку вдвоём ходить будем, за грибами там… вдвоем то всегда веселее. А он — словно еж. Что ни слово, сразу колючки. А я, что? Мне тоже обидно. Я со всей душой, а он? Но я то магией тогда уже владел, мог подножку поставить, надавить вроде легонько, а магии подбавлю, посильнее получается, а Ярон злиться начинает. Но я, когда чувствовал, что его магия вот-вот вырвется из-под контроля, драку прекращал. Меня так сам Кронгард научил, ректор наш. Только ты Яру своему не рассказывай, по крайней мере, не сейчас.