А что до Эрика... Думаю, он в любом случае осудит меня, потому что предан Агнусу, Верховному вампиру, который держит власть до тех пор, пока Кайл не решит сместить его.
— Я задал тебе вопрос. Что ты делаешь тут, в такой поздний час?
Выругавшись, я встаю и отряхиваюсь.
Видимо, придется что-то придумать. Но что ему ответить, когда сама не знаю, как стану действовать дальше?
— Я закапываю тут... эм... кое-какие личные вещи, которые хочу скрыть от других. И очень надеюсь, что ты не расскажешь никому, о том, что видел здесь.
— Хм! Что за вещи? Ты могла бы передать их мне, Эшли, если не хочешь держать в своей комнате.
Растерянная от такого предложения, я не знаю, что ответить. Дело не в моем недоверии Эрику... Хотя, конечно же, я не доверяю ему после того, как узнала о его связи с Агнусом.
Несмотря на нашу дружбу, которая продолжается и после, я стала сомневаться в Эрике.
Так почему бы не признаться прямо? Не высказать накипевшую боль...
— Прости, Эрик, — тихо произношу в тишине ночи, — но ты не оставил мне выбора. Ты из тех парней, кому я могу довериться. — Открывшись, мне не становится легче, как ожидала, даже наоборот, корю себя, что тем самым могла обидеть парня, при этом мелькает мысль, что надо бы сменить место сокрытия.
Как и следовало ожидать, Эрик задет моими прямыми словами, его лицо искажается на миг, но спустя секунды, он берет себя в руки.
— Ну, да. Я знаю, что заслужил такое отношение.
Кларки тоже не доверяют мне, потому что, я предал тебя.
Вампир жестко усмехается, тряся головой будто ему больно. Но по моим нынешним соображениям они бесчувственны и легко предают своих. Им плевать на других кроме себя...
— Я же хотел, только быть ближе к ним, понимаешь?
Ха! Что и требовалось доказать. Эрик предаст меня первым, как только его загонят в угол. Ему нельзя доверять.
— Они – единственная связь с моей семьёй и предками. По слухам мы с ними являемся сводными... — Эрик замолкает ненадолго. — И до твоего появления... — Сейчас он скажет, что их неладам – причина я. — ...мы даже не говорили толком. Сейчас же, все изменилось, Эшли. Пускай они не относятся ко мне тепло, но они, хотя бы не игнорируют меня. И это благодаря тебе.
— Ох! — Я удивлена этим поворот в нашем разговоре. Хотя признаться, до сих пор виню Эрика за связь с Агнусом.
После секундного колебания, представив, что не могу поделиться этим больше ни с кем, решаюсь открыть мой секрет хотя бы Эрику. Он, хоть и выглядит непоколебимым, кажется все-таки готов признать, как ему больно.
Как только первые слова срываются с моих уст, становится легче говорить, и то, что мешало, отступает.
— Сегодня я узнала очень плохую новость. Мои... Мои родители...
— Что, Эшли? — Эрик очень быстро оказывается возле меня и обнимает, предчувствуя плохие вести, а мысли об устройстве отступают на задний план.
Сейчас я могу сосредоточиться лишь на боли и моем рассказе, нырнуть в эту пучину и отдаться ей ненадолго, лишь позже я подумаю о том, как действовать дальше.
Все остальное вылетает из головы, а вместе со слезами уходит и моя боль.
— Расскажи. Какова причина твоих слез? — И я рассказываю.
Углубившись в момент, самозабвенно и ничтожно плача, ударяя себя в грудь от бессилия, ведь сколько не лей слезы, прошлого не вернуть, ничего не изменить, не исправить ошибки, я продолжаю плакать.
Эрик не узнает всю правду, я лгу, возможно частично, на ходу придумывая причины, будто услышала от знакомых о том, что мои родители бросили меня навсегда. Это плохо, я знаю, — выставлять в плохом свете покойников, но рассказать Эрику правду об их гибели, я тоже не могла. Иначе, пришлось бы рассказать все остальное.
Когда, наплакавшись на плече парня мы отодвигаемся друг от друга, Эрик мягко берет меня за руку, другой стирает влагу с щёк и ведёт к тропе. Медленно ступая, он уводит меня отсюда. А я жалею, что не поделилась с ним своими тревогами, хочется рассказать, как рискую собой, если решусь нажать на ту кнопочку. Охотники предоставили мне шанс спасти их и доказать всем, что я вовсе не шпионка, и я не предатель...
Держась за руки, мы проходим по тропе, а влажный и прохладный воздух бьет мне в лицо. Погода грозит измениться. Но меня мало волнует ливень. Я волнуюсь из-за реакции, которая последует, когда рискну поделиться с Эриком. Он, по крайней мере выслушает меня до конца. Чего не могу сказать насчёт Кайла.