Я наблюдал за ними — и на меня внезапно снизошла похожая жажда, глубокое и необъяснимое желание в сочетании с безумным головокружением человека, затерянного в мире, слишком далёком и недостижимом для людей. Во мне пробуждались сомнения, но я забывал о них ещё до их пробуждения. Чьи-то руки предостерегающе потянулись ко мне, словно пытаясь удержать, но я не обратил на них никакого внимания. Одна из сочных, сияющих груш висела прямо передо мной — и я сорвал её.
Этот плод наполнил мои пальцы острым электрическим покалыванием, а затем — прохладой, которую я мог сравнить лишь с ощущением снега в солнечный летний день. Он не был сформирован из какой-либо известной материи — и всё же был плотным и крепким на ощупь, и его пьянящий сок вместе с божественной мякотью брызнул между моими зубами. Я жадно поглощал его, и высокий небесный восторг золотой молнией пронёсся сквозь все мои нервы и жилы.
Я забыл большую часть того экстатического исступления (если это в самом деле был экстаз), которое последовало дальше… В нём присутствовали ощущения, слишком грандиозные для человеческой памяти, и многое из того, что я помню, может быть рассказано лишь на языке олимпийских богов.
Я вспоминаю, однако, колоссальное расширение всех моих чувств, мысли, разрастающиеся до размеров звёзд и вселенных, как будто моё сознание воспарило над своей смертной обителью вместе с грандиозным чудотоворным ростом Древа. Мне казалось, что жизнь странных созданий стала уделом моего существа, что я от начала времён знал тайны их мудрости, сверхчеловеческий масштаб их восторгов и скорбей, их триумфов и бедствований.
Приняв всё это в качестве своего удела, я вознёсся в сокрытые, ещё более высокие сферы. Бесконечности простирались передо мной, и я изучал их, словно человек, находящийся перед развёрнутой картой. Я всматривался в небеса и преисподние, соприкасающиеся с небесами, наблюдая извечный процесс их пламенного взаимного преобразования и чередования.
Я обладал миллионом глаз и ушей; мои нервы простирались до дна глубочайших пропастей и разворачивались за пределами солнц. Я владел странными чувствами, которые предназначались для наблюдения за активностью незажжённых звёзд и безвидных планет.
Всё это я видел и постигал с экзальтацией пьяного демиурга, и всё было мне знакомо, как будто я уже видел это в прежних циклах бесконечного времени.
Затем, быстро и ужасающе возникло чувство разделения, ощущение, будто часть меня больше не владеет этой империей космической безмерности и великолепия. Мой экстаз моментально пропал, точно лопнувший мыльный пузырь, и я, казалось, утратил и оставил позади себя колоссального сумрачного бога, который все ещё вздымался выше звёзд. Я снова стоял под Древом, вокруг меня находились существа иного измерения, и румяные плоды всё ещё пылали в отдалённых лиственных сводах.
Неумолимая судьба раздвоения личности преследовала меня и здесь, и я больше не был один, ощущая себя сразу двумя людьми. Я отчётливо видел себя, своё тело и черты лица, которых коснулось неземное сияние существ, живущих в этом мире. Но другой «Я», который видел это alter ego, осознавал мрачную железную тяжесть, точно на меня воздействовало какое-то грубое тяготение. Казалось, золотистая земля подо мной стала податливой, точно поверхность закатного облака, и я погружался и падал сквозь него вниз, в пустоту, в то время как другая часть моей личности оставалась под Древом.
Я проснулся под знойными лучами полуденного солнца, упавшими на моё лицо. Суглинистая земля, на которой я лежал, разбросанные вокруг фрагменты каирна, окружающие скалы и можжевельники были совершенно неузнаваемы, точно они принадлежали какой-то другой, не нашей планете. Я долго не мог вспомнить, зачем они здесь, и всё то, что я подробно описал в этом повествовании, вернулось ко мне лишь много времени спустя, в нарушенной и беспорядочной последовательности.
Каким образом я вернулся на Землю, для меня до сих пор остаётся загадкой. Иногда мне кажется, что неземные создания вернули меня назад на том сияющем судне, устройство которого я так и не понял. Изредка, когда мною овладевает безумие, я думаю, что меня — или часть меня — низвергли сюда после того как я съел Плод. Силы, действию которых я подвергся, были совершенно непредсказуемы. Возможно, в соответствии с межпространственными законами, я подвергся частичной пересборке и фактическому разделению элементов моего тела, благодаря чему человек, называвший себя Дорианом Вирмотом, стал двумя личностями, существующими в разных мирах. Несомненно, физики лишь посмеются над такими идеями…