Наконец одно из существ вытащило руку из глубокой ямы, вырытой ими в суглинистой почве, держа на весу маленький, бесцветный предмет. По-видимому, это и было тем, что они искали, поскольку все сущности тут же прекратили копать и вчетвером поплыли вверх, к барке, точно их несли невидимые крылья. Двое из них заняли места в задней части судна, встав за мачтовой колонной и её лучистым колесом. Тот, кто нёс сияющий звездообразный камень, и последний, в руке которого тускло мерцал неведомый предмет, разместились на носу, всего в девяти или десяти футах от утёса, на котором, скорчившись, сидел я.
Впервые, прямо перед собой я увидел их лица. Существа вперились прямо в меня своими светящимися, бледно-золотыми глазами непостижимо странного вида. Я даже не был уверен, видели ли они меня: казалось, их взгляд был направлен сквозь меня и дальше — за пределы пределов — в таинственные бездны и миры, навеки сокрытые от людского взора.
Теперь я мог более отчётливо рассмотреть в пальцах стоящего впереди существа безымянный предмет, который они выкопали из-под разобранного каирна. Он был гладким, однообразно-серым, овальной формы, размером с соколиное яйцо. Я мог бы счесть его самым обычным камешком, если бы не одно странное обстоятельство. Из трещины на его толстом конце выходили несколько коротких, светящихся нитей. Почему-то он напомнил мне раскрывшееся зерно с проросшими корешками.
Позабыв обо всех возможных опасностях, я вскочил на ноги, пристально глядя на барку и её пассажиров. Через несколько мгновений я заметил, что лучистое колесо начало постепенно раскручиваться, точно подчиняясь какому-то скрытому от глаз механизму. В то же самое время я услышал сверхъестественное перешёптывание миллионов флейт и вдохнул устремившуюся на меня бурю ароматов эдемских пряностей. Всё быстрее и быстрее вращались лучи, овевая землю и небо своими призрачными спицами, пока перед моим взором не оказалась вращающаяся луна, которая разделила надвое серповидное судно и, казалось, расколола на части саму землю и скалы.
Мои чувства совершенно разладились под влиянием головокружительного сияния, бесконечно разливающейся музыки и благоуханий. Неописуемое недомогание пронзило всё моё естество, твёрдый гранит, казалось, вращался и раскачивался под моими ногами, как будто окружающий мир был пьян, а можжевельники с их могучими корнями метались вокруг меня на фоне опрокидывающихся небес.
Очень быстро световое колесо, судно и его пассажиры приобрели просвечивающую расплывчатость, исчезая трудно передаваемым образом, как будто они отступали без видимого уменьшения перспективы в какое-то ультрагеометрическое пространство. Их очертания всё ещё были различимы — и в то же время я чувствовал, что они находятся неизмеримо далеко.
В тот же миг я ощутил ужасающую тягу, невидимое течение, более мощное, чем поток падающей воды — оно захватило меня, пока я стоял, склонившись над краем скалы, и потащило мимо яростно молотящих по воздуху ветвей.
Я не упал на землю, потому что подо мной уже не было никакой земли. С ощущением, будто моё тело разрывают на куски среди разрушающихся миров, вернувшихся к изначальному хаосу, я погрузился в серое и холодное пространство, которое не содержало ни воздуха, ни земли, ни звёзд, ни небес; пустое пространство, существовавшее до момента творения, сквозь которое передо мной падал фантомный полумесяц странного судна, уносившего с собой призрачную луну.
Насколько я помню, за всё время моего падения я ни разу не утратил сознания, но ближе к концу меня охватило всё усиливающееся онемение, сильная неуверенность и невнятные видения чудовищных многоцветных сплетений, которые вздымались передо мной из серого ничто.
Всё было туманным и двумерным, как будто этот новый мир ещё не приобрел свойства глубины. Мне показалось, что я скольжу под уклон сквозь нарисованные лабиринты. Наконец, посреди мягкой опалесценции и лазури я приблизился к извилистой области розового света и остановился в ней, пока этот румянец не заполнил всё вокруг меня.
Моё онемение сменилось резким и болезненным покалыванием, точно от морозных укусов, сопровождавшимся возрождением всех моих чувств. Я ощутил, что мои плечи чем-то крепко сжаты, и понял, что голова и верхняя часть тела вынырнули из окружавшего меня румянца.
III. Бесконечный мир
На мгновение мне показалось, что я как-то косо выплываю из медленно падающего потока некоего сверхъестественного элемента, не являвшегося ни водой, ни воздухом, ни пламенем, но каким-то образом схожим со всеми этими тремя стихиями. Он был более осязаемым, чем воздух, но без всякого ощущения влажности; он тёк с нежным трепетом пламени, но не горел.