- Что с вашим спутником?
— Простите, не понимаю...
— Он привез вас в Париж и не делит с вами постель? Этого я не понимаю...
— Никто и не просит вас понимать, — холодно произнес низкий голос. Андреа не заметила, как Гейб спустился по лестнице. Он переоделся в черную шелковую рубашку и серые брюки.
Она всегда видела его только в официальных костюмах. От его превращения в неотразимого мужчину у нее перехватило дыхание. Но его правильные черты лица сейчас выражали откровенную агрессивность, направленную на Пьера.
— Он не сделал ничего плохого, — пробормотала Андреа. — Оставьте его.
Гейб уверенно положил руку ей на талию и вывел из отеля. Его прикосновение подействовало на нее словно удар током.
— Простите, что вы стали предметом подобных приставаний, — сказал он, когда они проходили мимо кондитерской лавочки. — Больше я не оставлю вас одну.
— Я и раньше встречала таких парней, как он, — повернулась к нему Андреа.
— Он не парень, Андреа. — У Гейба вздулись желваки. — И он готов выполнить любое женское желание.
— Как и большинство парней его возраста.
— Полагаю, мне не следует удивляться, — он внимательно изучал ее лицо, — после того, как страстно вы защищали Брета.
— Конечно, не следует, — улыбнулась Андреа. - Уверена, что Пьер так же ведет себя со всеми женщинами, молодыми или старыми, которые останавливаются в отеле. В этом он видит свою работу - делать постояльцев счастливыми.
- А это делает вас счастливой?
- Да, в некотором роде. Забавное воспоминание, которое можно захватить с собой домой.
- Это надо-за помнить, — после долгого молчания пробормотал он.
Его настроение явно улучшилось.
С полчаса они вели обрывочный разговор, гуляя по аллее, окружавшей кафедральный собор. Андреа старалась даже случайно не задевать его. Почти незаметное прикосновение к его руке или ноге — и ее будто током било.
Гейб остановился и заговорил с одним из рыбаков, стоявших у излучины реки. Старику удалось вытащить приличного размера рыбу.
- Что это за рыба? — спросила Андреа.
- Карп.
- Никогда не ела.
- Копченый карп — неземной деликатес.
- Наверное, вы родились во Франции, если все здесь знаете, — сказала Андреа, когда они возвращались назад.
- Нет, — он с любопытством посмотрел на нее.— Я родился на Сен-Пьере.
- А разве это не во Франции? — нахмурилась она.
- Нет, это французский остров у Ньюфаундленда.
- Значит, Канада!
- Правильно! — Андреа даже остановилась,— Помню, в школе учительница географии рассказывала об островах, которые остались единственной французской собственностью в Северной Америке. Развитая рыбная промышленность. И еще учительница говорила, что там обычно прятался от правосудия Аль Капоне.
— У вас острая память. — Уголки его губ насмешливо поползли вверх.— И вы много знаете об этом острове. Я потрясен.
— А я удивлена. Еще никогда не встречала уроженца тех мест. У вас безукоризненный английский. У меня и мысли не было...
— У меня мать американка. И я сдавал экзамен, когда получал гражданство.
— Ваша семья еще там? — Ей хотелось знать о Гейбе все.
Тень пробежала в его глазах. Но совсем мимолетная.
- Да.
— А как вы уехали?
— Мне очень хотелось посмотреть мир. А сейчас я сотрудничаю с Французским департаментом рыбного промысла. И знаю, что в долине Марны проблемы с рыбой.
— Что там случилось? — Андреа не могла скрыть любопытства.
Они снова пошли.
- В прошлом году дожди смыли отходы одной фабрики в реку. Пришлось проводить работы по очистке воды. Но сейчас все в порядке. И я рад, что старик поймал карпа.
— А какую работу вы выполняете в департаменте? — У Андреа возникло столько вопросов, что она едва успевала выпалить очередной.
- Помогаю поддерживать связь между французскими и канадскими береговыми станциями на территориях, где идет рыбный промысел.
Боже милостивый, но это же уйма дел! Только человек исключительных способностей может управлять корпорацией ценой в миллиард долларов и вдобавок заниматься делами рыбного промысла!
Будто он делал так каждый день, Гейб уверенно обнял ее за плечи и повел к кафе прямо у воды в нескольких шагах от отеля.
Легкие стулья и маленькие столики, накрытые скатертями в красную и белую клетку. Несколько пар танцевало под старинную французскую песню, которую наигрывал аккордеонист.
Они сели, и сразу же появился официант с двумя бокалами белого вина. Потом другой — с хлебом, только что вынутым из печи, еще теплым. - Здесь готовят только одно блюдо, поэтому нет меню, — объяснил Гейб. — Считайте, что вы еще не жили, если не ели местные жареные ракушки.