Утром, перед отъездом в Старфин, Лиззи попросила меня быстро сходить с ней в сад, проверить кое-что. Времени оставалось не так много, но я все же выполнила ее просьбу. Малышка привела меня на то место, где раньше росла чудесная роза. Какого же было мое удивление, когда я увидела цветок на прежнем месте, такой же красивый и благоухающий вопреки зиме и морозу. Хотя я прежде сама выбросила замершие останки прежнего цветка.
— Лиззи, откуда ты узнала о розе? — удивленно спросила я.
— Мне мама сказала, — ответила девочка и погладила нежные лепестки пальчиком.
Я решила, что \это очень хороший знак.
В Старфин мы приехали поздним вечером и сразу же направились в гостиницу. Родительский дом Рэя пустовал, но он не хотел ехать туда, так как его по-прежнему преследовали неприятные воспоминания. Побывать там он решил завтра, вместе с Лиззи, пока я буду у змеевиков. Признаться, я очень волновалась. Даже поесть не смогла, как следует. Рэй, глядя на меня, тоже нервничал, поэтому я изо всех сил старалась взять себя в руки. только маленькая Лиззи воспринимала поездку, как развлечение.
Мы поселились в комнате с двумя кроватями. Рэй расположился на маленькой, а мы с малышкой на той, что побольше. Все-таки между мной и Рэем присутствовала какая-то скованность, недосказанность, но такие проблемы сейчас явно не время было решать. Мы с ним будто взяли небольшую паузу. Но мужские взгляды неизменно меня согревали, дарили надежду на светлое завтра.
Рэй встал на рассвете, когда мы с Лиззи еще спали, и отправился искать экипаж. Оказалось, желающих прокатиться до деревни змеевиков, да еще и ждать там, найти оказалось очень нелегко. Наконец, Рэю удалось уговорить одного возницу, при этом пообещав крупную сумму. Половину денег отдал сразу, а другую было условлено отдать, когда я вернусь в город.
Рэй проводил меня до кареты, пока малышка спала, поцеловал на прощанье, попросил быть осторожной. А еще сказал, что ждет до вечера, а потом поднимает весь Магистрат Старфина на мои поиски. Я заверила, что все будет хорошо. Все, что нужно, змеевики уже забрали у меня. Не удержалась и сама поцеловала мужчину в губы, поправила новую шляпку с вуалью и отправилась на встречу со своими давними страхами.
Деревня змеевиков оказалась окружена по периметру высоким забором из досок, окрашенных в ядовито-желтый цвет. Кажется, они вообще неровно дышат именно к такому цвету. Напоминает глаза их истинной ипостаси. Возница остановил карету на дороге поодаль от границ селения, и мне пришлось минут двадцать идти пешком. А потом еще долго искать калитку в этом самом заборе, чтобы попасть внутрь. Наконец, калитка нашлась. Наверху висел колокольчик. Я позвонила, и с той стороны раздался недовольный бас:
— На сегодня торговых обозов не значится. Идите прочь.
Я немного растерялась, подбирая слова.
— Здравствуйте, — вежливо сказала я. — Мне бы поговорить с кем-нибудь, ну кто у вас главный. Это очень важно! Я не торговка!
— Посторонних не впускаем, — безапелляционно заявил голос.
Я порылась в кармане и достала заветный камешек.
— Прошу вас, я не посторонняя. Посмотрите, пожалуйста!
За забором раздалось шуршание, недовольное бурчание, но калитка все же отворилась с громким скрипом. Выглянул старичок в черной шляпе и шерстяном балахоне и внимательно посмотрел на меня. Особенно его внимание привлекли мои глаза. Я молча показала ему камень. Лицо старичка вытянулось от удивления.
— Тебе к Омелии надо, — сухо сказал он и сделал мне знак следовать за ним.
Дома в древне были выстроены из толстых круглых бревен, а крыша странная, плоская, покрытая толстым слоем соломы, смешанной с каким-то клейким желтоватым веществом. В каждом доме было по одному окошку с ярко-желтыми ставнями. В отличие от любой людской деревни, наполненной звуками домашней живности и птицы, в этом поселении стояла тишина. Похоже, змеевики не занимаются хозяйством, да и земледелием тоже. Дома стояли ровной шеренгой, не огороженные заборами. То есть не было устроено ни садов, ни огородов. Впрочем, они — не люди, поэтому пытаться понять их ни к чему.
Старичок привел меня к одному из домиков, постучал в дверь и ту же поспешил уйти. Я осталась на крыльце в одиночестве. Через пару минут дверь открылась, и я увидела на пороге женщину лет тридцати с большими зелеными глазами, ярко выделяющимися на худом лице. Она с ног до головы была закутана в серую шерстяную ткань, и голова тоже была укрыта теплой шалью, отчего волос разглядеть мне не удалось.
— Здравствуйте, — вежливо сказала я. — Вы, верно, Омелия?