– Ну, зачем они так? Для чего?– растерянно задавались вопросами парни. – Весь праздник испортили.
Мы переходили от комнаты к комнате, прислушивались к дыханию ребят. Или организмы у них были крепкими, или вино слабым, но никто не жаловался на плохое состояние, не стонал, не плакал.
Утром гнев наш был страшен. Опустив головы, юные любители вина просили не сообщать родителям об инциденте, обещали, что больше ни-ни, нигде и никогда, сетовали на плохую закуску – яблоки. Выяснилось, некоторые и их не ели, мотивируя тем, что русские пьют так, не заедая. Поэтому быстро опьянели. Я эти доводы слушать уже не могла и, не выдержав, сказала:
– Ваше объяснение мне напоминает один анекдот:
Учительница спрашивает в учеников:
– Ну, дети, какие вы книги прочитали за лето? Вот ты, Маша, какую книгу прочитала, и какие выводы для себя сделала?
– Я прочитала «Как закалялась сталь». И поняла, что жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы!
– Прекрасно! А ты, Серёжа?
– Я прочитал «Три мушкетера». И понял, что дружить надо так, чтобы один – за всех, а все – за одного!
– Умница! Ну а ты, Вовочка, что прочитал?
– «Судьбу человека».
– Прекрасная книга! И какие ты для себя выводы сделал?
– Что русские после третьей не закусывают! –
на этом месте дети тихо прыснули. – Вот и вы, вероятно, как анекдотичный Вовочка только это и поняли из всего произведения. Стыдно-то не будет за бесцельно прожитые годы, мелочное, подленькое прошлое?
– Мы все поняли, и нам стыдно, – за всех ответили, как выяснилось, инициаторы преступления Марат Хазаров и Игорь Швец.
– Если так, по приезде о происшедшем сами расскажете директору и родителям. И готовьтесь: и нам, учителям, и тем ученикам, кто пил, будут объявлены выговоры, – подвела черту Ирина Ивановна. – Учитесь отвечать за свои поступки. Вам по семнадцать - восемнадцать лет, каждый по окончании школы получит характеристику. Я думаю, объяснять не надо, что все зависит от вас. А сейчас последняя пробежка на лыжах, затем завтрак и отъезд домой.
Настроения ни у кого не было: все ждали репрессий – расплаты за свои поступки. И мы, и дети. Забегая вперед, скажу, действительно, эти события подверглись детальному разбору, а затем – самым жестоким наказаниям: детей ругали по одному и в присутствии родителей, потом – всех на линейке, на классном собрании; учителей, разумеется, – на педсовете за недосмотр. Всем, как и предсказала Петрова, объявили выговор с занесением в личное дело – и участвовавшим в коллективной пьянке детям, и их нерадивым учителям.
Я видела, что Шурик переживал все эти события вместе со мной, очень сердился на ребят, так по-дурацки подставивших и себя, и учителей.
– Зачем нужно было ехать на базу? Чтобы выпить? – недоумевал Шестаков. – Но напиться можно было и дома. Многих родители уже не контролируют, а некоторым ещё и в праздники наливают шампанское или вино, а то и водку.
Глава 4
В феврале у моих пионеров-семиклассников намечался однодневный лыжный поход, посвященный Дню Советской армии и Военно-морского флота. Мероприятие мы запланировали ещё осенью на Совете дружины, и отказаться от его проведения было невозможно – дети не поймут.
Конечно, разные бывают пионерские дела: на выполнение некоторых сагитировать сложно, а от иных сам бы увильнул. Мне же после инцидента на лыжной базе совершенно не улыбалось снова наступать на те же грабли: как говорится, обжёгшись однажды на молоке, будешь дуть и на воду. Положение усугублялось тем, что с нами вызвались идти в поход великовозрастные любители лыжного спорта: Марат Хазаров, Игорь Швец, Шурик Огонёк и Дима Тарасов – весь цвет 10 а класса. Конечно, я была категорически против их участия в мероприятии. Но, боже мой, даже я – учительница с ангельским терпением уже не выносила каждодневных уговоров парней взять их с собой. Чем они только не клялись, что не обещали: сами-де не будут выпивать, ведь все поняли, осознали еще в ту, прошлую нашу поездку, и не позволят совершить такие безрассудные поступки молодому поколению – проследят, проконтролируют, проведут разъяснительную работу, голову оторвут, если что. И я сдалась.