— Трансформация непонятна, неприемлема. Это что: помимо твоего сознания идет? Неуправляемо? Значит, если политик меняет свою позицию — это тоже неосознанная виртуальность? Нужно подчиниться? И тогда физиологически у тебя в постели с дамой нечто подобное может быть?
— Наверное.
— Ну, тебе-то, Толя, это хорошо известно. Ты ведь ощутил какое-то благо, лежа рядом с киевлянкой — чужой женой, как любовник? Скажи мне по секрету.
— Когда как. Не существенно. Я звонил ей теперь из-за этого удара фашистского…
— Но ведь ради чего-то и изменяют друг другу.
— Это как разные сорта чая — и от заварки тоже зависят и выдержки в чайнике. На кондачка не получается.
— Только и всего? Из-за чего же люди стреляются? С крыш кидаются?
— Ну кому что взбредет в голову. Иногда и дырки от бублика хватает для азарта.
— Отчего же все сильные мира сего бесятся? Оттого что не хватает какого-то нужного элемента в организме, а признаться публично не хотят? Это от слабости человеческой — все-таки попробовать запретное для самого себя и в чем-то убедиться лишний раз — наяву?
— Например, я помню, что во время войны, что в Ленинграде, что в Сталинграде меня, семилетнего, удивляло то, что есть сила сильнее моих родителей. — Но Анатолий мучился все еще оттого, что он что-то нынче серьезно напутал и все еще не мог отыскать концов своих разорванных мыслей.
И Антон ничем не мог ему помочь в разрешении его умственной промашки, когда ослабевший мозг уже не выполнял в должной мере свои функции, давал сбои.
XVI
— Диву я даюсь: Украина всех захомутала, ставши заложницей натовской, — постаревший Анатолий покраснел по— юношески. Сел на стул. Снял шапочку серую.
— И на западенцах Европа вконец заморочилась, сдурела; и чухается она с ними, оттого у ней голова болит, — добавил Антон. — А развернуться вспять — уже не позволяет гонор европейский. Да и пусть! Мало, что ли, в их компании прибалтов оглашенных, ястребов. Маленькие собачки пуще лают и кусают.
— Уж известно. Я летом бывал в Латвии гостеприимной…
— Мы-то с Любой поменьше… А их покровители судят нас за эту вакханалию: мол мы, русские, виноваты в том, что не даем укронацистам и олигархам растерзать насовсем славян — мирных жителей восставшей Новороссии, что помогаем им продуктами и лекарствами, даем им приют и всяко поддерживаем их.
— Естественно: спасение по-американски. Территория Донбасса нужна новоявленным киевским властям без жителей. Отсюда беспредел нацгвардии. Сопротивляется Восток Украины. Мой внук, Сократ, в ополчение туда хочет поехать. С приятелем вместе. На защиту…
— Это — старший?
— Нет, младший. Собранный.
— Я вечор видел (по телеку), как дергался, горя глазами, американец, доказывая, что только американская политика везде светоносна, а российская вредна, нелегитимна. Насколько же запрограммированы зомби этой нации. До маразма.
— Наверное, потому, что воспитание недостаточно: у американцев культура заемная, сборная. Они еще не набрались опыта, а рубят с плеча. Не терпят соперничества.
— И до чего ж они, янки, въедливы — настырны: суют под нос свою правоту в твоих делах; лезут с пеной у рта учить даже обычные писаки — не политики. Никто другой — ни француз, ни итальянец, ни испанец — не всунется туда, куда ему не следует. А тут такой облом…
— Да, назло соседу. Спихнуть его.
— Как же: они, янки, могут спасти мир от русских наилучшим американским образом. Спасти и потом говорить всюду, как они хорошо спасли, как было и с каким-то рядовым у них в каком-то разрекламированном фильме.
— Англо-саксы всегда почему-то считали, что набить русским морду для острастки проще пареной репы. И считают еще. Ну, и они ведь поспособствовали развалу Советского Союза. И что: проще им стало жить после этого? Напротив. Теперь нужно следить за десятками независимых государств. И подкидывать доллары на лапу… соглашателям…
И ведь каждая малая шавка старается посильнее тявкнуть, подать свой голос, чтобы ее заметили в стае объединенной — НАТО.
Ведь псевдогордая Европа по сию пору не хочет признать своих истинных спасителей потому, что они не европейцы вовсе; она придерживается своего междусобойчика, поскольку живут — здравствуют вроде бы на другой планете — культурной, чистенькой. Ну, ничего, что их, бравые ребята, нашкодили где-то и кто-то из них, попивая баварское пиво из кружек, еще вдохновенно вспоминает о том, как славно они, немцы, сидя в теплых ДЗОТАх, косили из пулеметов тысячи русских солдат, неумевших якобы воевать. В общем совесть политустроителей не мучает за это. Виновных в агрессии словно нет никого. Все довольны жизнью. А правдолюбцев стало пруд пруди.