Поэтому девушка припарковалась неподалеку от кабриолета и направилась к дому. Как только она вошла на территорию двора, навстречу ей выбежала домработница. Вид у Маши был взволнованный, даже испуганный.
– Агния! Как же хорошо, что ты приехала!
Агния хотела напомнить, что приехала по приглашению, так что неожиданным ее визит не назовешь. Но потом она сообразила, что приглашение поступило от самого Даниила, Маша могла ничего не знать. Поэтому девушка просто спросила:
– А что такое?
– Да эта приперлась минут десять назад, – домработница досадливо кивнула на кабриолет. – Как ее только охрана пропустила! Да еще и Вадим, как назло, уехал! Я ее попыталась задержать, да куда мне! Она на меня наорала и дальше понеслась, ведьма!
Казалось, что Маша вот-вот расплачется. Такой ход событий Агнию не устраивал:
– Спокойно, Маш, спокойней чуток, сейчас разберемся. Для начала скажи мне, что за «эта»?
– Танька, – отрапортовала домработница. – Фамилию не помню. Она была в гареме хозяина до того, как… как с ним случилась беда.
– Каком еще гареме?
– Это я так называю его возлюбленных. Их у хозяина много было! Но с этой Танькой неприятное расставание получилось. Я в подробности не вдавалась, но знаю, что нервов она хозяину немало попортила. А теперь свалилась на нас! Фурия… Сейчас она у хозяина, говорят о чем-то, она кричит! Агния, мне страшно… Я знаю, что нельзя хозяина одного с этой истеричкой оставлять, но я ее до жути боюсь!
Агния почувствовала, как внутри начинают кружиться белые пузырьки гнева. Она не знала всех деталей, хоть и могла предположить, что Даниил был отнюдь не ангелом. Но то было тогда, а сейчас – сейчас. Сейчас какая-то телка угрожает ее… другу. Просто другу.
«Как-нибудь попробуй назвать вещи своими именами», – саркастически посоветовал здравый смысл, за что и был объявлен врагом народа и припугнут Сибирью.
Девушка уверенно направилась в дом, за ней робко семенила Маша. Уже с порога были слышны женские вопли, раздававшиеся со второго этажа. Голос Даниила Агния не слышала.
– Оставайся здесь, – велела она Маше. – В доме охрана есть?
– Да, но я не знала, звать их или нет… Мне показалось, что хозяину не понравится, если его подчиненные будут оттаскивать от него женщину.
– Правильно показалось, – кивнула Агния. – Для Даниила это было бы унизительно. Поэтому позови охранников сюда, пусть ждут у лестницы.
– Хорошо! – Домработница помчалась выполнять поручение.
Чем выше поднималась Агния, тем четче различала слова женщины. Говорила, точнее, визжала только она, Даниил молчал и слушал.
– Ты, сука, мне все поломал! Все искорежил, п…! Что б тебя в…..! Урод! Ненавижу! Какая же ты…!
Судя по всему, основной целью Татьяны было оскорбление, потому что иного смысла ее цветистая речь не несла. В выражениях женщина не стеснялась и останавливаться не собиралась.
Но Агния не для того сюда приехала, чтобы визги какой-то телки слушать.
Она уверенно открыла дверь и вошла в комнату. При ее появлении роскошная ухоженная блондинка замолчала на полуслове, щедро накачанные силиконом губы со странной выемкой посередине остались приоткрытыми.
Видимо, соображала Татьяна медленно – не факт, что плохо, просто медленно. Вот и сейчас по голубым глазам было видно, что мозг со скоростью компьютера девяносто восьмого года выпуска грузит информацию.
Агния не собиралась давать ей время на то, чтобы сориентироваться в пространстве и ситуации. Она с ходу перешла в наступление:
– Даниил, кто это?
Она давно уже не называла его полным именем, сократив до более легкого для произношения «Дани». Вербицкий, обычно строго относившимся к подобным вольностям, милостиво позволил использовать это уменьшительно-ласкательное имя. Но Агния понимала, что оно – для близкого общения, а не для бесед при какой-то истеричке.
– Тетка, – мрачно отозвался Даниил. Было видно, что крик его утомил.
– Тетка?! – взвизгнула Татьяна. – Хамло ты, п… х…в!
– Заткнулась быстро, – скомандовала Агния. – Ты что тут вообще делаешь?
– А ты кто? – Кукольное личико некрасиво скривилось. – Подстилка его новая, что ли? Так зачем этому калеке б…? Он ведь и не мужик уже, а так, овощ! Что он с женщиной может сделать? Хотя, впрочем, если Данику еще чего-то хочется, то мне его жалко. Ручкой-то сам уже не сделает! Вот и пришлось сосалку нанять. Слышь, девочка, ты за сколько ротик перед ним открываешь?
Даниил, надо отдать ему должное, на провокацию не среагировал. Оскорбление было метким, унизительным, но сорваться на грубость его не заставило. Агния заметила, что лишь пальцы единственной работающей руки судорожно сжали простыню.