А потом случилось это.
Мысленно я снова вижу грязные комья земли и красные брызги, разлетающиеся в разные стороны.
У Роуз умерла собака. Она ее очень любила и не хотела хоронить где-нибудь в лесу. Мы договорились, что зароем ее на окраине кладбища — на дальнем конце. Я взял лопату, брат Роуз завернул пса в старое одеяло и мы пошли. Как-то так случилось, что по дороге к нам присоединились другие ребята — образовалась целая похоронная процессия. Зачем они попёрлись с нами? Им было скучно. И хотелось шоу. Особенно толстяку Эду — недоумку, который совсем недавно приехал с родителями в Мелфис. Наглость и тупость его не знала предела, а выходки часто выходили боком другим. Он умел так повернуть дело, что на пустом месте разгорался дикий скандал. А он в роли довольного зрителя наблюдал за спектаклем, подливая масла в огонь. Отделаться от неприятной компании было невозможно. И мы смирились.
Выкопали могилу, положили труп. Кто-то даже прочитал молитву. Вроде все обошлось… Я начал закидывать яму землей. Роуз заплакала, потом пошла за ромашками, которых вдосталь росло на опушке леса по ту сторону дороги. Ребята разбрелись между могил, читая надписи на старых плитах.
— «То... хм… Найкин».
Я замер и медленно обернулся на голос. Толстый Эд нагнувшись, что-то рассматривал на плите.
— Эй, могильщик! — заорал мне Эд и призывно помахал. — А я твоего брата нашел!
— Пошёл к чёрту, идиот! — я всегда ненавидел эту жирную свинью, и Эд отвечал мне тем же.
— Иди сюда, придурок! Сам посмотри! — Эд издевательски заржал, предвкушая шоу.
«Сейчас врежу этой скотине» — я двинулся в сторону могилы. Эд меня жутко разозлил своей глупой шуткой. Конечно, на этом кладбище похоронено много Найкинов… Но не в этой части.
— Не думал, что у такого кретина, как ты, был еще и братец! — Эд хихикнул, отступая от плиты. — Тоже небось кретин, раз ты про него не знаешь.
Я раздвинул траву, нависшую над плитой."То... Найкин» — гласила надпись. «То...» — это «Тони»??? Камень выкрошился и последние буквы не читались. Дата рождения… Все сходится! Дата смерти… Чёрт! Ничего не разобрать! Трещины расползались во все стороны, будто кто-то нарочно ударил в это место молотком.
Я почувствовал, как рука нещадно зазудела. Мир покачнулся. Я не понимал что происходит. Кто лежит под этой плитой??? Тони? Мой брат Тони? Нет! Я два часа назад видел его… Да, в зеркале на чердаке. Ну и что? Сообщил, что мы идем хоронить собаку… Мама… Надо спросить у мамы… Но… Она же не могла… Могила давно заброшена… Мы никогда не бывали в этой части кладбища… Кто это? Кто это? КТО ЭТО???
Я видел жирную потную рожу Эда, который гнусно кривлялся и что-то орал. Я не слышал — что. Уши будто заложило ватой и мир перестал звучать. А потом что-то взорвалось в моей голове. Как тогда — на чердаке.
* * *
Слух вернулся примерно через год. Как и память. Я вспомнил все до той самой вспышки. А дальше — пустота. Только иногда во сне я вижу рассекающую воздух лопату. И комья земли. И алые брызги. Но это — все.
Я больше никогда не видел Тони. Моим домом стала клиника. Иногда меня навешала мама, рассказывая о новостях родного городка. Я уже говорил об этом? Ну ладно…
Я соскучился. Я так соскучился, Тони! И я вернулся. Ты видишь? Я стою в темноте и вижу свет. На чердаке горит свет! И я точно знаю, что ты там. И я хочу спросить… Может, у тебя есть ответ, Тони? Да ладно, брат! У тебя же всегда находятся ответы!
Я иду, Тони! Уже иду.
* * *
Конец