Как Светка поняла из подслушанных ею разговоров, это именно папа пригласил дядю Диму провести отпуск «невесть где». Всё время перед полётом они о чём-то громко спорили на аэродроме и вызывающе жестикулировали руками, словно собираясь обхватить ими всё небо. Похоже, папа тоже обещал своему другу непременно показать что-то интересное, а тот просто ему не верил.
Светка никогда ещё не видела своего папу таким возбуждённым, и от этого ей сделалось не по себе. Однако как только дядя Дима отошёл в сторону, папа снова сделался прежним и даже пытался с ней шутить. Светка решила, что ей просто показалось, и старалась не думать о плохом. Правда, оказавшись уже здесь, на борту, папа снова сделался тревожным и в перерывах между изучением своих бумаг, хмуро смотрел в иллюминатор на простиравшийся внизу лес.
Дядя Дима снова по-младенчески хрюкнул и попытался подсунуть грубую руку себе под щёку. Он вообще был огромным, так что еле помещался в кресле «винтокрыла», а когда ходил по салону, то всё время подгибал ноги в коленях, чтобы не упираться бритым наголо затылком в потолок. Светке он казался дядей Стёпой, только необычайно крикливым и быстро выходящим из себя. Она боялась подходить к нему и о чём-то спрашивать, хотя и не могла до конца определиться, в чём именно была загвоздка.
Через проход от дяди Димы сидел лейтенант Чесноков. Он был милиционером и тоже присоединился к ним только на аэродроме. Папа с ним о чём-то громко спорил, показывая бумаги и тыча пальцем в небо, на что «товарищ лейтенант» только равнодушно качал головой и смотрел куда-то вдаль, поверх папиной головы, сохраняя завидное спокойствие.
Светке показалось, что изначально милиционер вовсе и не собирался лететь с ними. У него даже и сумки никакой с собой не было, только чёрная папка, раздутая от напиханных в неё бумаг. «Вот если мне так из школы прийти, - подумала тогда Светка, - интересно, что бы мама на это сказала?» Уж явно ничего хорошего! Скорее всего, лейтенант Чесноков не только не желал лететь, но и пытался, во что бы то ни стало, не то отговорить, не то просо запретить делать это и им. Однако папа никак не отреагировал на все эти запреты и принялся за свои дела. При этом он старался не обращать никакого внимания на постоянно следовавшего за ним буквально по пятам милиционера.
В конце концов, они так и погрузились на борт «винтокрыла», а лейтенант вместе с ними. Светка тогда несказанно удивилась, даже ещё больше того, нежели при виде дяди Паши и его стального друга. Она не представляла, как можно было просто так, ни с того, ни с сего, взять и полететь неведомо куда, без еды, одежды – вообще без всего! Она хотела было сначала спросить на этот счёт папу, но тот сразу же принялся за дела, а потом «винтокрыл» взлетел, и в его животе сделалось довольно шумно, так что все расспросы пришлось отложить до лучших времён.
Однако уже в воздухе Светка поняла сама, что и её папа ничем не отличается от этого человека. У лейтенанта Чеснокова просто была такая работа. Он, как и папа, должен был постоянно куда-то уезжать, порой может и не по своей воле. Но вот в чём была причина столь опрометчивой реакции, оставалось загадкой...
Милиционер недовольно смотрел в иллюминатор и тоже не обращал на девочку никакого внимания. В какой-то момент его серая форма покрылась алыми красками из-за проплывавшего мимо «винтокрыла» багрового заката, от чего он сделался похож на какого-то сказочного гвардейца, призванного защищать их от всевозможных злобных существ. Хотя как сказал папа: «Тут на многие километры нет ничего живого, что могло бы причинить вред». Однако Светка не могла поверить, что так и взаправду бывает. Ведь они на земле, а не на Марсе и что-то живое по любому должно было встретиться!
Девочка недовольно сморщила нос и попыталась выглянуть в иллюминатор, чтобы как можно лучше разглядеть игру красок на вечернем небосводе. Может – это уже и есть сияние? Хотя масштаб был явно не тот, да и толком ещё не стемнело.
«Странно, - думала Светка, наблюдая через толстое стекло за огромным красным диском солнца, пытающимся скорее скрыться за неприветливо ощетинившимся колючими соснами горизонтом, - дядя Паша говорил, что мы ещё засветло будем на месте. Уже темнеет, а зелёный ковёр внизу так и не собирается кончаться».