— Что? — спросил я. — Без толку, да? Не пройдём?
Думал, услышу в ответ привычное: «Государю императору — ура!», но Джонатан промолчал. Только печально, совершенно по-человечески вздохнул.
— Свету запрятали куда-то в другое место? Да?
Снова тяжёлый вздох.
Ясно, что ничего не ясно… Но я продолжал упрямо подходить к зеркалу. А вдруг?
Тьма после событий в Петропавловке тоже как будто встала на паузу. Воины Света продолжали вести наблюдение за своими участками. Сформированный Витманом специальный отдел ежедневно шерстил газеты и журналы. Если наша теория о смертных грехах верна, то таковых осталось два: Зависть и Лень. Но не происходило ровным ничего такого, что могло бы навести нас хоть на какие-то подозрения. Как будто даже не планировало происходить.
И это затишье мне категорически не нравилось. Слишком хорошо знал, какие потом бывают бури.
— Света, а Света, — сидя на полу, задумчиво спросил я у пустоты чердака. — И почему ты такая дура? Вот куда тебя тогда чёрт понёс? А?
Пустота обиженно промолчала.
— И как теперь искать твоего долбанного Стража? Где он тебя запрятал?
Тишина.
Я, вздохнув, закурил. Уж здесь-то нагоняй от наставников мне точно не грозит. Да и на фоне того, что происходит вокруг, как-то глупо думать о штрафных баллах…
Я опустил взгляд вниз и заметил, что пол под ногами успел покрыться тонким слоем пыли. При Свете такого не было. При ней тут вообще ни одной пылинки не было… Так. А это ещё что?
Шорох. Мимолетный, чуть слышный. Не будь я Капитаном Чейном — не обратил бы внимания. Если бы вообще услышал. Но я был тем, кем был. И насторожился.
Тихо.
Что это было? Мышь? Вряд ли. Грызуны в академии не водились, этому способствовали специальные заклинания. Я слышал, что подсобные помещения и подвалы осматривают ежемесячно. Подвалы… А что насчёт чердаков? Мог здесь откуда-то появиться неучтенный грызун?
Снова чуть слышный шорох.
— Джонатан! — позвал я. — Если это ты, хорош дурака валять! Я тебя слышу.
Тишина.
Я поднялся на ноги. Шагнул туда, откуда донёсся звук. Дальний, самый тёмный угол.
Нормальный человек включил бы фонарь. Нормальный маг зажёг бы светлячка. Впрочем, нормальный человек сделал бы это сразу, как только переступил порог чердака — свет пробивался сюда только сквозь слуховые окошки. А мне освещение не требовалось…
В этот раз шороха я не услышал. Просто почувствовал движение за спиной. И мгновенно ушёл в сторону.
Разворачиваясь, выбросил руку вперёд. Цепь обвила предплечье секундой раньше.
Но и мой противник был не лыком шит — от удара он ушёл также стремительно. Ударил ногой, целясь мне в живот.
Не вышло. Ногу обвила моя цепь. Я рванул противника на себя, схватил за горло. И только сейчас рассмотрел, с кем дерусь.
— Браво, Константин Александрович, — прохрипел полузадушенный Витман. — Так и знал, что слухи о вашей меланхолии несколько преувеличены.
— Что вы здесь делаете?
Я убрал руку от горла Витмана. Отозвал цепь.
— Приехал сообщить вам кое-что.
— А заодно понаблюдать за мной?
Витман не стал спорить:
— Верно.
— И давно вы здесь находитесь?
— О, едва ли пять минут. Вы очень быстро заметили моё присутствие.
— То есть, наблюдение вам ничего не дало?
— Ну, почему же. Теперь я лично убедился в том, что вы прекрасно видите в темноте. Могу узнать, почему не сообщали об этом?
— Вы не спрашивали.
Витман добродушно рассмеялся:
— Ах, Константин Александрович! Да когда же вы перестанете относиться ко мне с таким подозрением?
— Не раньше, чем вы избавите от подозрений меня, — буркнул я. — Так зачем вы приехали?
— Вас хотят видеть.
— Кто?
— Господин Юсупов.
— Что ему нужно?
— Не могу знать, — Витман развёл руками. — Мне он об этом не сказал. Отношения между нами, увы, не столь доверительные.
— Для того, чтобы заслужить доверие господина Юсупова, вам, вероятно, стоило бы несколько иначе к нему относиться.
— Помилуйте, Константин Александрович! — Витман прижал руку к груди. — Вы, право, рисуете меня каким-то зверем! Да будет вам известно, что вот уже два месяца господин Юсупов пользуется практически полной свободой действий. Мы разрешили ему применять многие заклинания, не ограничиваем его чтение, переписку. Прогулки по территории были позволены господину Юсупову и раньше, а сейчас мы предложили добавить к ним поездки в город. Но господин Юсупов отказался.
— Поездки в город — под конвоем?
— Разумеется.
— Удивительно. И почему это он отказался?.. А в академию вернуться не предлагали?
— Предлагали. Не желает.
— У представителя одного из самых древних родов Российской Империи нет желания сидеть на лекциях под присмотром ваших людей?.. Ну надо же. Кто бы мог подумать.
— Константин Александрович! Существуют способы…
— Да-да. Не сомневаюсь. Я вас сюда, кстати, тоже не приглашал. И если думаете, что выследив меня, доставили мне удовольствие…
Витман вдруг добродушно рассмеялся:
— Эх, Константин Александрович! Уж больно вы суровы. Удовольствия, может, и не доставил. Но некоторым образом встряхнуться помог, согласитесь. Как, впрочем, и вы мне, — он потёр горло.
— Кстати, — заинтересовался я. — А вы-то в темноте как меня разглядели?
Витман с некоторым смущением извлёк из-за пазухи небольшую склянку. Пустую. Пояснил:
— Зелье, которое было здесь, называется «кошачий глаз». На некоторое время даёт возможность видеть в темноте. Меня, признаться, обеспокоила информация о вашем удрученном состоянии. Вот и решил, коль уж прибыл сюда, проверить, насколько вы… э-э-э…
— Работоспособен? Вполне, — отрезал я. — На мои рабочие навыки не влияет никакое состояние. Я не поэт, не художник и не прима балерина. Буду весьма благодарен, если вы не будете больше устраивать проверок. В следующий раз и покалечить могу.
Витман коротко поклонился:
— В этом я убедился лично. Если угодно, готов принести извинения.
— Да ладно. Нужны мне ваши извинения… Идёмте. Юсупов, небось, уже заждался.
Жорж меня действительно ждал.
— Ну, наконец-то, — объявил он, едва я успел войти в комнату.
Таким тоном, как будто мы договаривались о встрече ещё неделю назад, а я безбожно опаздывал.
Жорж сидел за столом. И одет был не в привычный халат, а так, будто собрался уходить: рубашка, брюки, вязаный пиджак.
Я отметил, что обстановка в комнате тоже изменилось. Появился книжный шкаф, до отказа набитый солидными томами. Стол был завален исписанными листами бумаги. Среди бумаг громоздились открытые книги, испещренные закладками — как древние фолианты, так и новейшие научные журналы. Часть — на русском языке, но большинство на английском.
— Великобритания — на сегодняшний день самая передовая страна по части проведения исторических исследований, — проследив за моим взглядом, сказал Юсупов. — Английские археологи ведут раскопки по всему земному шару.
— Рад за них, — усаживаясь в давно облюбованное кресло, буркнул я. — Чего ты хотел?
— Услышать честный ответ на один вопрос.
Я даже не удивился. Как-то уже привык ожидать от Юсупова чего угодно. Скрестил на груди руки:
— Валяй.
— Могу я рассчитывать, что ты ответишь честно?
— Смотря о чём будешь спрашивать. О первом сексуальном опыте рассказывать не стану. Ещё помрёшь от зависти, откачивай тебя потом…
— Очень смешно. Нет, мой вопрос не касается твоей личности. — Жорж, сидящий за столом, подался ко мне. — Скажи, Барятинский. Слух о том, что твой род на протяжении многих веков является Хранителем Тьмы — это просто слух? Или?..
— Два.
— Что — два?
— Ты задал два вопроса. Учись формулировать условия чётче, временами этот навык весьма полезен.
— Учту. — Жорж наклонил голову, пытливо посмотрел на меня. — Надеюсь, это не попытка уйти от ответа?
Размышлял я недолго. Жорж знает о том, что я — Бродяга. И недвусмысленно дал мне понять, что это знание умрёт вместе с ним. На фоне такой информации рассказать правду о Хранителях Тьмы — в общем-то, ерунда.