Нодар никогда не считал себя слишком терпеливым. Больше того — в науке он был одержимым: забывая о сне и отдыхе, не видя и не слыша ничего вокруг, он мог часами оставаться наедине со своими мыслями, с приборами. Одни считали его рассеянным, другие видели в его поведении свидетельство громадной силы воли, умение сосредоточиться на избранном. Нодар улыбался, когда приходилось выслушивать эти диаметрально противоположные мнения, и шёл своим путем — не споря, не глядя по сторонам. Он считал, что в каждом человеке должен быть какой-то «стержень», вокруг которого группируется всё. Вынь этот стержень — и человек рассыпется, почувствует себя несчастным…
Таким «стержнем» для Нодара ещё с детства стал «феномен пси»— передача и приём мыслей на расстоянии. Всё началось с поразительной способности Ии (так звал он свою голубоглазую сестрёнку Мэри) «читать» мысли брата, мгновенно угадывать его желания. В то время они не особенно задумывались — как и почему это происходит. Мэри «слышала», что говорил Нодар другим людям, находясь на большом расстоянии от неё, «видела» то, что видел он, думала о том же, о чём думал Нодар. Нередко случалось, что они одновременно начинали петь одну и ту же песенку, у обоих одновременно появлялись одни и те же желания, а когда Нодар свалился однажды с тутового дерева, Мэри ощутила сильную боль… Он заметил тогда ещё, что сестрёнка особенно остро воспринимает его «передачу» в болезненном состоянии, но на этом «научные наблюдения» Нодара в то время ограничились.
Иа обучила его своему искусству после небольшой ссоры. Однажды она ни с того, ни с сего, как казалось Нодару, обрушилась на брата с упрёками; «Почему ты не пришёл? Я же звала!» Нодар, находившийся в соседней комнате, сказал, что ничего не слышал: может быть, она только хотела позвать его и… забыла? Нет, Мэри была совершенно уверена: она звала. Молча? Ну что ж, она ведь слышит, когда Нодар зовёт её, хочет, чтобы она подошла, хотя и не говорит ни слова…
Да, в то время всё казалось простым и ясным: нужно было только помнить, что у тебя есть маленькая сестричка, думать о ней — и тогда «услышишь». Но это, оказывается, нужно было только для начала: через некоторое время Нодар понял, что может и не думать всё время о Мэри, — он чувствовал её вызов, занимаясь чем угодно и думая о чём угодно. А через некоторое время Мэри, поедая у бабушки чурчхелы, поразила старушку, когда та предложила ей отнести лакомство брату.
— Не нужно. Он сейчас сам придёт, — заявила она. Бабушка удивилась.
— Откуда ты знаешь, что он придёт? Я видела, как он только что пошёл совсем в другой конец села.
— Он вернётся. Я его позвала.
Бабушка приложила ко лбу внучки ладонь, обеспокоенно заглянула в глаза. Странно: аппетит у девочки хороший, лоб холодный… Но через несколько минут во двор стрелой влетел Нодар и ещё издали закричал: «Бабушка, и мне!»
Отец Нодара — умный, чуткий, начитанный человек, очень осторожно и с большим тактом объяснил сыну, что далеко не все люди обладают способностью передавать свои и принимать чужие мысли с таким же успехом, как это удаётся Нодару и Мэри. На столе пятнадцатилетнего мальчугана появились книги, в которых рассказывалось об опытах Бехтерева, брошюры с популярным изложением учения Павлова, подшивки научных журналов… Родители и педагоги изо всех сил, пользуясь каждым удобным случаем, старались напомнить Нодару, что ни он, ни его маленькая Иа не представляют какого-то исключения, не заслуживают никакой награды или особого внимания: все люди в той или иной степени обладают такими же способностями. Разница только в том, что далеко не все могут вызвать их к действию по своему желанию, произвольно. А Нодар и Мэри просто натренировались… «Это как в спорте».
Шли годы. Не вставая с места, брат звал сестру, сестра — брата, они «говорили» друг с другом, находясь на противоположных концах города, в разных городах. Но студент Нодар и школьница Мэри не сумели бы ответить ни себе, ни другим на очень простой вопрос: «Как? Как это у вас получается? И вообще — почему это получается?»
Тончайшие, остроумнейшие опыты, бессонные ночи, горы литературы… И в результате — только одно: поля нет! Нет материального носителя, нет волны, которая могла бы, распространяясь от человека к человеку во времени и пространстве, от мозга к мозгу, передавать мысли…
Нодар получил диплом инженера, ему принадлежит несколько выдающихся изобретений, к которым сам он относился со странной досадой: всё это — не то, не то и не то! Всё это лежит на пути к цели, это случайные находки, сделанные в результате блуждания в потемках, находки, которые не проливают никакого света на механизм таинственного «феномена пси». Но неудачи не обескураживали — злили: должна быть волна! Нужно только найти её… Но как? И что это за таинственная волна, не знающая никаких преград?