— Я уже с ним имел беседу на эту тему, — и разговаривать не желает.
— Значит, плохо беседовал. Пойми, Сергей, что нам потребуются и мелиораторы, и лесоводы, и архитекторы, и инженеры: без специалистов, людей образованных, трудно будет осуществить намеченные планы… А особенно нужен нам такой человек, как Виктор Грачев…
— Я понимаю… Но не придумаю, как его задержать.
— Поговори по душам, он же твой друг детства, к тому же и вырос в Усть-Невинской. Кубанец!
— Поговорю, — сказал Сергей, собираясь уходить, — но беда, что кубанцы бывают разные.
Сергей не сразу поехал к отцу, где его поджидали собравшиеся гости, а завернул на край станицы и остановился у домика вдовы Грачихи. Виктора он застал лежащим под яблоней на раскинутой бурке в одних трусах и с книгой в руке.
— «Здорово, парнище!» — выкрикнул Сергей стихотворную строку.
— «Ступай себе мимо», — в тон ему ответил Виктор.
— «Уж больно ты грозен, как я погляжу!» Виктор, и чего ты лежишь голый, как запорожец за Дунаем?
Они рассмеялись. Примостившись на бурке, Сергей заговорил о всяких пустяках, вроде того, что хорошо вот так, голышом, лежать в тени, а еще лучше — на берегу Кубани. Виктор тоже отвечал шуткой, сказал, что купаться приятно не одному, а с друзьями, а книгу читать можно и одному.
— Это что ж ты читаешь? Роман?
— Не роман, но книга увлекательная, — сказал Виктор, загибая уголок на листке. — Знакомлюсь с новыми методами монтажа крупных гидростанций.
— А я думал, что любовью интересуешься.
— Почему ты так думал?
— Да ты же охотник по этой части! — Сергей ударил Виктора кулаком по голой спине. — То полюбишь, то разлюбишь!
— Знаю, о ком говоришь, — угрюмо проговорил Виктор, перелистывая книгу, — но только ее я никогда не любил… Вот в чем горе.
— Тогда зачем же ты хотел ее увезти с собой?
Виктор погладил ладонью спадавшие на лоб мягкие волосы.
— Да, хотел. Хотел потому, что встречаться с Соней мне было приятно. Мы часто вспоминали детство, те далекие и глупые годы, когда ничего, кроме Усть-Невинской, не знали… И все. А в сердце, Сережа, поверь, у меня ничего не было и нет. — Виктор лег на живот. — И мы бы уехали вдвоем, а вот теперь… — Он не досказал и начал щипать жесткую шерсть бурки.
— Что ж теперь? Разве что случилось?
— Так… Ничего особенного, а только уезжать мне по хочется.
— Вот и прекрасно! — обрадованно воскликнул Сергей. — И не уезжай! Оставайся — это же просто здорово!
Сергей обнял друга, посмотрел ему в глаза так тепло, так ласково, будто хотел поведать самое сокровенное.
— Станешь руководить электрическим хозяйством всего района, Витя! А условия для тебя создадим такие, какие захочешь. Дадим не квартиру, а целый дом!
— Сережа, а из тебя получился бы неплохой сват, — с заметной иронией сказал Виктор. — Уж очень умеешь расхваливать. Не жизнь ты мне обещаешь, а рай земной.
— Да так оно и будет!
Виктор встал, согнул сильные, с резко очерченными мускулами руки, потянулся. Поднялся и Сергей.
— Вот что, Сергей, — сказал Виктор. — Я остаюсь… Но если ты мне настоящий друг, дай свою машину.
— Зачем?
— Поеду в Родниковскую.
— А что там у тебя?
— Дай машину и ни о чем не спрашивай.
— Ну, поезжай, а я побуду у Семена: дочка у него…
За Усть-Невинской уже пылал закат, и с гор тянулись мягкие тени. Быстро вечерело, и, когда Сергей входил во двор отца, в саду ярким костром горели лампочки и гости уже сидели за столами.
— А! Сергей Тимофеевич! — закричал Рубцов-Емницкий. — Наконец-таки!
Навстречу Сергею шел Семен. Сергея посадили между Семеном и Анфисой, — и гулянье началось.
А в это время Виктор уже подъезжал к Родниковской и с волнением смотрел на силуэт станицы, выступавшей между гор в зареве электрических огней. Он въезжал к окраинную улицу и не знал, куда ему ехать. Ванюша-шофер изредка посматривал на своего нового пассажира, как бы спрашивая, куда надо заворачивать, а Виктор молчал: куда ехать, он не мог сказать, ибо никогда здесь но был и не знал, где живет та женщина, которую он встретил в Рощенской, по имени Татьяна. Больше о ней ему ничего не было известно.
— Останови, — сказал Виктор, когда они въехали под развесистую кущу деревьев. — Я здесь пойду пешком, а ты возвращайся и скажи Тутаринову… Скажи, что я ему очень благодарен.
И Виктор пошел по незнакомой и густо затененной деревьями улице.
17