Так и не зайдя в замок, Рагнар в задумчивости проводил ладонью по шее своего коня. Что ж, оставалась лишь одна деталь для скрепления этого брака - брачная ночь. Он окинул взглядом башни своего замка, чернеющие в тьме ночи, а потом потрепал жесткую гриву коня. Напряжение так никуда и не ушло, скапливаясь гневом в груди. Сейчас его молодая жена являла для него в одном лице все вероломство и лживость своего народа, и у него не было ни единого желания даже прикасаться к ней, марать об нее свои руки. Завтра он подумает над тем, что же с ней делать: оставить узницей в замке или сослать в дальние земли. А пока...
- Собирайтесь, - крикнул он своей дружине, ожидавшей решения повелителя, - пора бы уже поймать этого вепря, что разоряет наши хозяйства.
Это была славная охота. Долгие поиски по следу, погоня по темному, почти непролазному лесу, а потом борьба с диким зверем. В эту ночь им попался зверь опасней - матерый волк, огромный, сильный, быстрый и умный. Рагнар бесстрашно бросался в бой со зверем, давая выход своей накопившейся ярости. Получив несколько глубоких отметин от острых клыков и когтей, он все же поверг хищника в бою, и теперь уставший, но успокоившийся, возвращался вместе со всеми в замок.
- Рагнар, следуешь древнему обычаю: везешь шкуру убитого волка невесте? - рассмеялся Бильд, а следом за ним и вся дружина.
Рагнар не удостоил их ответа, лишь только пришпорил своего коня. Меньше всего он думал о том, чтобы осыпать какими-то подарками маленькую мышку, следуя этим не исполнявшимся много веков обрядам.
Глава 4
День незаметно сменил за собой ночь, только Айне казалось, что тьма все еще продолжает править. Серость за окном не могла скрыть приближения ненастного снега с вершин гор. В ее краях снег был не частым явлением, а потому его называли знамением и по нему запоминали важные события. «Это было в тот год, когда снег покрыл север Моргаша...» - так или несколько иначе обозначали вехи истории старожилы. Но Айне казалось, что здесь все были привыкшими к нему. Она видела из своего окна, как во дворе замка дети, помогая своим родителям в работе, носят хворост или везут на маленьких телегах вязанки дров. Те, кто был постарше, несли солому для настилов или теплые шкуры в дом, тащили огромные возы, набитые снедью, бочками с вином. Жители Зангры готовились к ненастью.
- Кто-нибудь вообще следит за тем, чтобы в твоих покоях был зажжен очаг? - Недовольный голос Сениры разрезал тишину комнаты.
Айна сокрушенно вздохнула и поправила на плечах теплую меховую накидку, в которой пришла в земли Зангры - ничего другого, более теплого, у нее не было, а из тех скудных вещей, что она взяла с собой, едва ли нашлось что-то, что могло согреть. Девушка так и не сомкнула глаз ни ночью, ни уже прошедшим днем: сначала ее одолевали разные непрошенные мысли, сумбурным роем сменявшие друг друга, а затем к чувству опустошенности добавился едва переносимый холод. Огонь в камине медленно умирал, отдавая последние крупицы своего тепла и превращаясь из пылающего алыми искрами сердца в серый пепел. Всеми оставленная, Айна с тщетностью подавляла в себе чувство страха. Ее мужу она была абсолютно безразлична, если даже не мерзостна. Эту ночь он предпочел провести вне стен своего замка вместе со своей дружиной. И на протяжении всего дня ни он сам, ни его слуги так ни разу не заглянули к ней, чтобы справиться о новой обитательнице замка, который казался ей необитаемым: Айна не могла уловить ни единого звука из-за двери. В замке ее отца слуги всегда пусть и невидимо, но все же ощутимо присутствовали в каждом крыле, неустанно исполняя свою работу. Их присутствие всегда выдавалось негромким топотом или шарканьем о каменный пол, легким насвистывание мелодии, редкими громыханиями переставляемых предметов либо короткими переговорами. Здесь же было иначе. Тихо. И оттого жутко.
Появление Сениры развеяло тревоги. Айна только сейчас поняла, насколько страшно ей было оставаться одной в темной холодной комнате. Она надеялась, что ее прислужницу-няню разместят вместе с ней, но Сениру с Вилленом повели в иное место. И Айне оставалось лишь только гадать, что с ними станется.
- Сенира, - с тщательно скрываемым облегчением произнесла девушка, потому что ей не хотелось тревожить и печалить старую нянюшку своими переживаниями и печалями, - где ты была? Я думала, ты придешь раньше. А Виллен? Где он?