Нэйталари
поможешь
ты знаешь как
свети
найди
позови
я люблю тебя, люблю и жду вас обоих
Я пела с источником, пока тело не стало совсем невесомым, пока наша песня не коснулась первых звезд.
Их тени, как длинные пальцы, тянулись сквозь комнату, вздрагивали, омываемые огнем, только у мысков моих самодельных ботинок остановившись. Я изучала трещины в темных от времени досках – сколько верных ответов помнит это спящее дерево?
– Нэйталари, – губы Атеши очерчены скорбными складками, грусть изрезала его лицо – вот как он от меня устал, – ты выбрала старшую звезду? Тебе, чтобы пройти посвящение...
– Почему же, – вступила Зири нетерпеливо, – она может попробовать и одна.
Ярче вскипел огонь, тень Зири у моих ног скривилась на миг сломанным когтем. Мишма мягко коснулась ее плеча, Атеши взглянул строго – это давний спор, отзвуки его потрескивали в воздухе, жаль, что они не позволили ей договорить. Молчание гуще, тягостней – заунывный стон лопнувшей струны. Они уже поняли – у меня нет верного ответа. Я – ошибка.
– Выслушайте меня.
Я посмотрела на них твердо. Цветные одежды по цвету их звезд, лица – как отражения одной воли, общий покой, обтесывающий их год за годом. Я совсем другая. Это так ясно, что больно.
– Моей старшей звезды нет среди вас, – как легко получилось сказать, пьянящая правда. Я взглянула на Атеши, хотя не должна на него смотреть. Кожа его посерела. Медленно, словно бросая себе в лицо горсть слишком тяжелой воды, он отвел назад волосы – за то время, что он учил меня, поседевшие.
– Почему?
На миг потеряла дыхание. Так виновата. И не остановлюсь.
– Я видела сон. Говорила с источником. Хочу рассказать Эцэлэту, он сможет объяснить, что я видела, он посвященный...
– Он сумасшедший! – оборвал меня Найяр, алым вспыхнуло все вокруг, я прокусила губу до крови, чтобы его не ударить, зашептала песню сосредоточения в три раза быстрей, чем нужно, чтобы успокоиться, объяснить им... но темный взгляд Эцэлэта, всегда устремленный сквозь мир, сквозь время, линия его губ, печальная и упрямая, заостренные скулы бездомного человека – его облик, строгий, спокойный, затмил их одинаковые лица, я проговорила отчаянно, тихо и зло:
– За что вы так его ненавидите? Он один из нас! Вы разве пытались его услышать? За что же так? Разве он чужой? Разве мы не должны светить всем?
– Рановато тебе говорить «мы». – Голос Зири – ледяное лезвие. Да, да. Она права. Я не опустила взгляд, но горло сдавила колкая дрожь, перемолола слова.
– Ты спрашиваешь – почему? – Я посмотрела в глаза Атеши – но прочла лишь то же печальное терпение, что и всегда. Дождется, пока я успокоюсь, и спросит снова, будет спрашивать, пока не дождется верного ответа – но он никогда не дождется! – Потому, что вы не понимаете меня, не понимаете источник! Моей старшей звезды нет среди вас, никого из вас, глухих, выбирать не буду!
Имя мое не раскололось от этих слов, не сорвалось с косы, когда я с грохотом захлопнула дверь дома собраний, отсекая от себя их немой, осуждающий взгляд.
Часть первая. Глава 2. Сердце Леса. Осень
Эцэлэт
Сюда редко приходят люди.
Раньше я удивлялся – почему так, разве скрытый источник не манит, не тянет к себе? Здесь сумрачно, поток света не бьет от земли к небу, – но воздух прозрачен, напоен особой тишиной. Стоит приблизиться, и кожу колет холодом, каждый вдох уносит сомнения и усталость. Не всякая трава растет здесь, не всякие цветы, но, приглядевшись, можно различить мерцанье на острых листьях.
Поляну обступают деревья, старые, ветвистые, помнящие сотни лет. Над головой еле слышно шелестит листва, звезды мерцают среди ветвей. И источник, невидимый, прекрасный, омывает меня радостью и покоем, поет: Эцэлэт, Эцэлэт, мой посвященный, ты со мной.