– Если бы вы пошли с нами, – его голос спокойный, решительный, – в Сердце Леса могли бы понять. Хотя бы увидеть, что не все на их стороне.
Становится очень тихо. Даже песня источника отдалилась. Чужой свет летит к небу – белому-белому, остывающему. Еще до того, как они отвечают, я понимаю вновь – мы одни.
– Такое вмешательство в жизнь другой деревни, – произносит Инмэрэт медленно, веско – мы словно среди легенды, – очень серьезное решение. Может случиться война.
– Вам могут помочь в Эрате, – советует Лийгира ласково и печально – не знаю, из-за того, что узнала, или из-за нашего упрямства, – расскажите им, что происходит, и они помогут.
Мы благодарим их и оставляем возле источника. Пока мы возвращаемся к гостевому дому, я все острее слышу здешнюю безмятежность, вновь и вновь про себя повторяю: «Может случиться война».
Что же произойдет здесь, когда это станет неотвратимой правдой? Когда война и правда случится – не война с соседней деревней, а настоящая, из пророчеств? Кто решится помочь нам, кто захочет покинуть дом?
– Значит, мы должны сами что-то решить и сделать, – говорит Эцэлэт.
Так и есть.
Часть первая. Глава 13. Сердце Леса. Осень
Легенда о людях прошлого
Расскажи еще о людях прошлого. Как учитель мог растить учеников, как мог учить их, если в людях не было звездного света? Как ученик, став взрослым, понимал, что стоит на верном пути?
Их жизнь была другой, не похожей на нашу.
Расскажи мне про их жизнь.
Как живут звери, волки и лисы? Сходятся парами, роют норы, рожают детенышей, выкармливают их, обучают охоте. Также жили и люди прошлого. Ребенка растили его родители, держали рядом с собой, в своем жилище, обучали тому, что знали сами.
Значит, тогда дети рождались лишь у тех, чья судьба – растить их и воспитывать?
Нет. Не забывай, тогда люди не знали песен, не могли оградить себя от зарождения жизни. И сейчас случается такое, но лишь у блуждающих звезд. А тогда дети рождались случайно, у случайных родителей-учителей, случайными были судьбы.
Что же, каждый знал отца и мать, сестер и братьев?
Так и было.
Мне трудно представить это.
Это было очень давно, когда звезды сияли лишь на небе.
Эцэлэт
Охотничья хижина встретила нас холодом, стылой золой в очаге. Никто не приходил сюда, пока нас не было, не оставил отголоски своих песен в воздухе и стенах. Словно этот дом – только для нас, словно это наше единственное пристанище.
Нет, я не должен так думать.
Я закрыл глаза, заставил себя вспомнить наше жилище в Сердце Леса. Озера солнечного света на полу, запах свежей древесины, окно, из которого виден источник. Да, это наш дом, и туда мы возвращаемся, здесь лишь пережидаем ночь.
Я подкинул дров в очаг. Пламя билось, трещало, но холод не отступал, дыхание оставалось в воздухе паром. Успеет ли хижина прогреться до нашего ухода?
Чтобы не сидеть без дела, я вытащил из-под скамьи связку стрел, разложил их на столе. Принялся перебирать, откладывал лучшие, с густым оперением и острыми наконечниками. Но больше было плохих: затупившихся, потрепанных, не раз побывавших на охоте. И я не мог сосредоточиться, – то и дело поднимал взгляд, смотрел на Нэйталари.
Пока мы шли возвратным путем, она была задумчивой, тихой. Грусть тянулась за каждым ее движением, за каждой мыслью, но порой все озарялось светом источника. Он ждет ее, он тоскует, и скоро мы придем. Но как встретит нас Сердце Леса?
Словно услышав мои мысли, Нэйталари вздохнула. Встретилась со мной взглядом и снова склонилась к столу, насыпала в кружки сухие травы. Может быть, хоть их отвар прогонит холод?
Я отложил в сторону еще одну стрелу и сказал:
– Надо встать до рассвета завтра, спеть над ними перед охотой.
– Я не устала, – сказала Нэйталари, – могу сегодня спеть чуть позже.
Мне вдруг до боли захотелось, чтобы она запела прямо сейчас. Чтобы голос Нэйталари оживил мою разрушительную песню, чтобы звучал все громче, донес ее в самые дальние уголки мира. Добрался до моря, напитал песок и уходящие в воду скалы. Пусть тогда враги попробуют приплыть, пусть попробуют ступить на наш берег!