Выбрать главу

Когда Мельтиар нашел меня несколько лун спустя, я едва могла идти из-за голода и усталости.

Если бы мы были обычными людьми, все звали бы его моим учителем. Ведь он обучил меня всему: как найти пищу в самое голодное время, как согреться в самый страшный мороз. Как, не прикасаясь к людям, прочесть их чувства, как не обмануться, не принять жалость за понимание. Не сразу, постепенно, он рассказал о себе, о той лжи, которой его опутали. Он сделал все, чтобы я не попалась в те же сети.

А я оказалась плохой ученицей, с готовностью обманулась любовью Ринми.

Привела его в нехоженый лес, в чащу, где жил Мельтиар, в старый бревенчатый дом. Мы гостили там несколько дней, а когда уходили, Мельтиар отвел меня в сторону и сказал: «Если он тебя обидит, я его убью».

Вот почему мне нельзя сейчас идти туда.

Что же мне делать? Мне не с кем наяву разделить горе, но это не страшно. Я дождусь, пока рана в душе зарубцуется, пока не останутся только воспоминания о светлых днях. Тогда я смогу придти к Мельтиару, сумею убедить его не трогать Ринми.

Но как мне помочь Нэйталари, если я не пойду к Мельтиару, не расскажу ему обо всем? Я медлю, думаю о своих бедах, а совет Сердца Леса уже, может быть, готовит ловушку для Нэйталари и Эцэлэта, ставит на них силки.

Но я знаю многое об этом лживом совете. И я звезда войны, я никого не должна бояться, – если нужно, я справлюсь не хуже Мельтиара.

Сердце Леса далеко отсюда, но если сегодня отправлюсь в путь, доберусь туда до разгара зимы. Найду Нэйталари, буду оберегать ее, постараюсь помочь.

Ведь она помогла мне, нашла даже во сне.

 

 

Аркаари

– Аркаари!

Оклик Янты догнал меня на краю деревни.

Утренние тени ползли по свежему снегу, поземка вилась вокруг каменных столбов у края тропы. На них шуршали ленты амулетов, глухо перестукивались костяные бусины на длинных шнурах.

Я вздохнул и остановился.

Ведь хотел же уйти один, говорил не провожать меня. Верил, что все прислушались к моей просьбе, – но вот Янта взбунтовалась. И не такая она уже маленькая, могла бы понять.

Янта подбежала, тяжело дыша, схватила меня за руку. Даже сквозь толстую рукавицу я чувствовал, как в ее ладони бьется беспокойный клубок спутанных страхов. Она не хотела, чтобы я уходил.

– Решила тебе отдать. – Голос Янты звучал сердито, но смотрела она почти с мольбой. Запрокинула голову, и разноцветный капюшон сбился, ветер растрепал черные пряди. – Думала сберечь, подарить потом… когда вырасту! Но как ты пойдешь без моего оберега? Давай я завяжу.

Я снял рукавицу, отогнул подбитый мехом рукав. Ветер обжег холодом, но Янта его будто не заметила, принялась обматывать мне запястье пестрой лентой. Нити сплетались в ней причудливо, каждая несла свою песню, и, как всегда, я заслушался. Учитель говорил, что Янта еще в доме младших начала ткать амулеты, и двух одинаковых у нее не бывало.

– Ну вот. – Янта выпустила мою руку. – Теперь ты не пропадешь.

Трудно было не рассмеяться, но я сдержался, сумел. Не хотел ее обидеть, поэтому ответил серьезно:

– Спасибо, Янта. Диких зверей могу не бояться.

– И блуждающих звезд, – кивнула Янта. Запнулась и тут же выпалила: – Только ты возвращайся скорее, а то будешь ходить много лет, как Вевит, и не вернешься, когда мне пора будет старшую звезду выбирать!

Пар от дыхания клубился в воздухе, уносил слова, торопливые и отчаянные.

Как я ни старался – все же не смог скрыть улыбку. Про Вевита рассказывали самым маленьким: он сбежал из дома младших, ничему не научившись, отправился искать песню и вернулся через десятки лет – так долго песня ускользала от него от него, не хотела даваться неучу. Даже не легенда, сказка для ленивых малышей. А ведь Янта встречает уже девятую зиму, неужели до сих пор верит в такие выдумки?

Янта потупилась – поняла свою оплошность – и тихо сказала:

– Я не к тому, что… ты посвященный, ты очень умный, но ты же сам говорил, что твою песню так просто не найти. Вдруг тебе придется исходить весь мир?