Выбрать главу

========== Пролог. I am Idrisman in New-York ==========

Морена обаятельно улыбнулась своему жениху Стивену и ловко выхватила у спешащего официанта бокал шампанского.

- Мистер Скаглиотти, за удачные переговоры!

Девушка аккуратно пригубила бокал и стряхнула невидимую пылинку с костюма жениха.

Морена Моррис в свои неполные 22 года являлась специальным советником директора Агентства по Ближнему Востоку. Выбрав непростую дипломатическую карьеру и не менее сложное поле деятельности (на Ближнем Востоке не признавали женщин-руководителей), она добилась успеха только необыкновенным упорством и талантом к переговорам. Будучи прекрасным аналитиком и тактиком, знающим пять языков, Морена могла повернуть ход переговоров в нужное ей русло настолько плавно, что напыщенные шейхи после еще и целовали её руки, удивляясь, как это они легкомысленно согласились на закупку высокоточного ракетного оборудования по такой высокой цене.

Помимо прочего, Морена была потрясающе красивой девушкой с необычными, длинными красными волосам и желтовато-зелеными глазами, в которых угадывался острый ум и способность пойти на риск. Возможно, Стивен Скаглиотти полюбил Морену именно за ее красные волосы, а может быть за чувственные изгибы бедер и вечно накрашенные красным губы. Но точно не за ум. Иногда Стиву казалось, что он был бы гораздо счастливее, если бы Морена была немного поглупее, потому что ему нередко приходилось комплексовать на семейных обедах, где девушка вела с его отцом, ее непосредственным начальником, непринужденную беседу на такие темы, в которых он никогда не был силен. Он не знал всю подноготную на короля Саудовской Аравии и уж точно не разбирался в тонкостях марроканского менталитета, в то время как Морена блестяще говорила по-арабски и умела отличать иранский стиль ношения хиджаба от иракского. В Агентстве Стивен дорос лишь до штатного специалиста в свои 27. Именно поэтому отец так старался женить его на Морене. Мэттью Скаглиотти прекрасно понимал, что сын лишен всех способностей, которые помогли ему самому занять столь высокий политический пост, и хотел, чтобы Морена, умница и настоящий талант Морена, вытянула Стивена на политический Олимп. Он проявлял по отношению к ней почти отеческую опеку, в то же время, удивляясь, как при всем своем интеллекте, Морена все еще не догадалась о его скрытых мотивах.

Морена догадалась давно. Но брак со слабохарактерным Стивеном Скаглиотти поможет ей оказаться еще на тысячу километров от мира, который она покинула самовольно, не спросив разрешения своих властных родителей.

***

- Вы снова поссорились? – Изабель внимательно оглядела брата, который нервно выдергивал стрелы из колчана, стреляя в далекие здания.

- Это не твое дело, Из, прости. – Резко оттянув тетиву, Алек отправил стрелу в сторону высокого офисного небоскреба с амбициозной золотой вывеской «Preston’s» по фасаду.

- Это не может быть не моим делом. Мой прекрасный старший брат вновь нервничает из-за ссоры с любимым человеком. Я хочу, чтобы все было хорошо, ты же понимаешь, ведь так? Поговори со мной. – Она стояла за его спиной, скрестив руки на груди, и выжидающе смотрела на напряженную фигуру Латйвуда.

Парень нервно цыкнул, прежде чем обернуться и исподлобья взглянуть на сестру: губы сжаты в тонкую линию, а рука неосознанно взлетела к волосам, чтобы взлохматить и без того находящиеся в бардаке иссиня-черные волосы.

- Мы расстались, Изабель. Я ушел от Магнуса.

- О, мне так жаль! – Иззи сразу же оказалась совсем рядом и мягко взяла брата за руку.

- Я не уверен, что стоит жалеть об этом. – Он пожал плечами. - Это было больно и неприятно, но пока я пребываю в эйфории от того, что больше не придется выбирать между эпатажными вечеринками Магнуса и охотничьими вылазками с вами, ребята. Я думаю, что был бы рад вернуться в Институт, в конце концов.

Он казался Изабель искренним, но это же был Алек. Она знала, что её брат всегда старался защитить остальных больше, чем самого себя, поэтому вполне вероятно, за разрывом кроется нечто большее, чем несхожесть характеров.

Поэтому она пообещала себе, что поговорит с Магнусом, как только вернется в Институт. Эмоциональный маг может рассказать о разрыве гораздо больше. Но это позже. Сейчас Изабель нужна Алеку.

- Ты же знаешь, что я всегда за тебя, правда, большой брат? – Она ободряюще улыбнулась и ударила кулачком по его плечу.

- Спасибо. И спасибо, что не продолжаешь эту тему. – Алек внезапно запнулся. – А… моя комната еще не занята? Джейс и Клэри не решили сделать из нее детскую для маленького Эрондейла?

Разговор продолжился уже по пути в Институт.

- Клэри даже не посягала. На самом деле, ты так давно не был у нас, что не знаешь, что они переехали в бывшую комнату родителей. Там есть смежная спальня, из которой мы вовсю мастерим детскую. Это смешно и пугающе одновременно. Кто бы знал, что Клэри умеет управляться с молотком столь виртуозно? Даже Джейс под большим впечатлением. – На лице Изабель появилась добрая усмешка. – Они вообще довольно милые, если хочешь знать мое мнение. Клэри до последнего момента ходила на вылазки, пока живот не начал перевешивать ее саму, а Джейс даже слова ей не говорил, потому что как-то… Только ты этого не знаешь, да? – Сестра доверчиво заглянула в его глаза. Она всегда умела отвлекать его своей легкой болтовней от всех проблем, и сейчас Алек был ей за это особенно благодарен. – Я слышала, что когда он попробовал запретить ей ходить на вылазки, она чуть не отрезала ему клинком серафима то, чем дети делаются.

Лайтвуд громко рассмеялся.

- Дай угадаю, она аргументировала это тем, что если будущий ребенок будет мешать ей быть Охотником, то она лишит его способности этих детей ей заделать?

Изабель кивнула и коварно усмехнулась.

- Уже представляю, как заявлю Саймону то же самое.

Алек снова рассмеялся.

Улыбка стекла с его лица так же быстро, как и появилась. Дети. Их с Магнусом сына Рафаэля Конклав отобрал, посчитав опасным оставлять юного Сумеречного Охотника в руках такой пары. Пожалуй, это и стало точкой отсчета в прекращении их отношений. Они оба старались, как могли. Возможно, Магнус старался чуть больше, но это все равно вело сюда. В эту точку, где Алек Лайтвуд возвращается в Институт в одиночестве.

За размышлениями о превратностях судьбы он отвлекся и не заметил, что Иззи прекратила рассказывать ему о друзьях и сейчас разговаривает с кем-то по телефону, задумчиво изогнув бровь.

- Я поняла тебя, Клэ-Клэ. Не беспокойся и не суйся в пекло. Я сейчас с Алеком, и мы во всем разберемся. – Положив трубку, Изабель перевела все тот же задумчивый взгляд на брата.

- С Клэри все в порядке?

- Да, разве что взбудоражена донесением. Она только что созванивалась с Саймоном, и у него для нас очень странные новости. Джейс все еще не вернулся, поэтому она сразу позвонила мне. Ох, просто чудесно, что она сама не бросилась разыскивать её…

- Из, о чем ты говоришь? – Спросил озадаченный сверх меры Алек.

- Прости, все достаточно сумбурно. Дело в том, что от одного из своих информаторов в Испании Саймон выяснил, что Королева Благого Двора, оказывается, разыскивает свою дочь. – Сестра постучала идеальным ноготком по щеке. – Её стоит найти.

- Что? Зачем? – Нахмурился старший Лайтвуд.

- Ты действительно сильно отдалился от этого мира, Алек. Надвигается война.

***

Морена любила арендованную на время официальных визитов квартирку в Вашингтоне, но еще больше любила свой нью-йоркский лофт в Мидтауне Манхеттена. Девушка обожала Бродвей - именно это место казалось ей средоточием культуры примитивных. Неудивительно, что, распрощавшись с прошлым, она не отказала себе в удовольствии поселиться поближе, чтобы иметь, наконец, возможность посещать театры, читать книги и сочинять свои собственные истории. Собственно, она никогда и не планировала заниматься политикой, всегда любила писать. До того, как уйти из Сумеречного мира, она вообще ничего не планировала. Ведение дневника и наброски небольших рассказов были её способом уйти от мира, в котором Мор жила долгих 16 лет. Однако, оказавшись в мире примитивных, она познакомилась с одним студентом из Джорджтауна и решила, что образование – это очень по-примитивному, и ей стоит попробовать. А потом у неё открылся к политике настоящий интерес, а, как оказалось впоследствии, еще и талант.