— Ты чей-то злая сегодня? — подивился Виктор. — Гляди, — жизнь налаживается. Деда вон, спасибо брательнику, на поправку пошел. Новый год скоро. А там как молодая травка выйдет, корова купим дойного. Молока будет море.
— Что коров, что лосицы, — недовольно сказала Тамара. — Все одно, мне заниматься. Не подойду я к этой страсти. Была я у Пантелея. И как только евоная жана с ним управляется… А кричит — то как, прямо уши закладат. Как заореть свое: «Му-ууу», так хоть беги.
— Мы книжку сначала купим, как коров разводить и содержать, — успокоил ее Конечников.
— Ладноть. Могет хоть енто Витьку мово вразумит. А то уперся — «Коров, коров».
Тамара пошла в погреб. Вернулась оттуда с куском сала, кругом копченой колбасы и наполовину пустой осмериковой бутылью самогонки.
— Чей так мало, жана? — поинтересовался Виктор.
— А что завтра ты на ярманку повезешь? — окрысилась Тамара.
— Там же у тебя 3 ведра заготовлено, — поразился Виктор.
— Неча самогоновку в себя лить, — отбрила она, — здоровье свое пропивать.
— Ладно, Витька, для нас нормально, — сказал Конечников.
— Откуда ты знаш. Вон можа и деда с нами выпьет.
— Не откажусь, — сказал старик, ловко распиливая колбасу.
— А вот тебе бы не надо, — возразил Федор. — Только-только ведь оклемался.
— А я чуть, чтобы вкус вспомнить.
— Ну, будем здоровы, — сказал Виктор, разлив пойло.
Он сначала чокнулся с дедом, потом с братом, потом с женой, соблюдая известный ритуал, и с жадностью потянул стакан ко рту. Остальные, чтобы успеть, впопыхах столкнули стаканы, и выпили вместе с ним.
— Хорошо пошла, зараза, — довольно сказал Виктор. — Спасибо Томочка. Знатная у тебя самогоновка выходит. Стряпня, конечно, так себе, но вот самогоновка…
— А ты сам готовь, — ничуть не обидевшись, посоветовала она. — А я буду только самогоновку гнать. Бабы Дуни дом под нее пустим. Бражки много надо будет, чтобы первачу накапать, сколько космонауты просять.
— Эт мы подумаем, — оборвал ее Виктор. — Давай лучша все тут прикинем, что будем к Рождеству куплять.
— Дуньке кожушок надоть, — сказала Тамара. — Девка большая, а ходит в рванье.
— Так енто Иван Соломонов делат, то не на ярманке.
— Яму надоть харч давать, — скис Виктор.
— А вы ему денег дайте, — посоветовал Федор. — Рублей пять — семь.
— Ишь ты, прям как космонауту, — подивилась Тамара. — Перебьется. Таки деньжищи…
— Я прикинул, — продуктами дороже выйдет.
— А возьметь? — спросил брат.
— Куда он денется… — отозвался Конечников.
— И не хлопнуть ли нам снова? — предложил Виктор, плеская прозрачный как слеза первач в новые стеклянные стопки.
— Давай, Витюня, — предложил дед, — выпьем за твоих деток замечательных, моих правнучат.
Снова звякнула посуда.
— Спасибо Томочка, — поблагодарил жену Виктор. — Усладу сердца гонишь.
— А как жа. У меня с детства к ентому таланыт, — довольно ответила раскрасневшаяся от выпивки тетка.
Очень скоро все изрядно набрались.
Тамара отправилась спать. Даже выпив, она осталась туповатой, совершенно неженственной бабой — лошадью для работы, которая мужика и к себе допускает лишь для того, чтобы тот мог выпустить пар и не ходил налево.
— Расскажи Федя, вы энтого, как его там, «Праду», поймали? — попросил Виктор, когда они остались в мужской компании.
— «Прайдо Элано», — поправил его он. — Сколько можно рассказывать…
— Так ведь деда не слышал.
— Расскажи, внучок, — попросил дед Арсений.
— Ладно, — ответил Конечников и нахмурился, вспоминая. — Они убивать нас пришли. Перепрыгнули, в систему звезды Карина, спрятались в поясе астероидов. Поставили на каменные глыбы двигатели и двинулись не таясь. Сколько они там отсиживались — один Бог знает.
— А ты вроде не так рассказывал? — встревожился Виктор.
— Это вся история с самого начала. 14 февраля с космокрепости, на перехват с Базы вышла наша 4 эскадра. Трое суток спустя, наша эскадра была поймана в ловушку и взорвана безо всяких потерь со стороны эланцев.
— Вот суки, — покачал головой брат. — А что в ентой книжице писали… Какой бой описывали… Срамота.
— Как это взорвали? — не понял дед. — Неужто так можно?
— Бах, и нет… Наши дуболомы не ничего не заподозрили, тем более что эланские «Тондро» на их глазах расстреляли одного нашего разведчика и пустились в погоню за вторым. Эскадра ринулась спасать кораблик сквозь астероидные поля, — и напоролись. Взрыв был очень сильным. Все линейные рейдеры и крейсера сгорели, не сделав ни единого выстрела по врагу.
— Разве ж это по-людски?
— Война, деда.
— А дальше чего было? — спросил старик.
— Скаут 2801, за которым гнались, успел передать про гибель эскадры. А потом и его тоже добили. Если бы не он, на Базе бы ничего не узнали.
На скауте был геройские парни, хоть командир был гадский. Хотя о мертвых только хорошее… Вот уж не подумал бы никогда, что буду обязан жизнью Никитке Симонову. Ладно… — продолжил Конечников, встряхнув головой. — Спалив корабли эскадры, эланцы почти не сомневались в победе. Как показали дальнейшие события, у них было много подлых сюрпризов кроме этого.
Из мобильных сил на Базе остались только не до конца отремонтированный броненосец и 12 крейсеров-разведчиков.
Мы с горя напились, устроили по себе поминки заранее. Нас накрыли, думал — расстреляют, но Бог миловал. Никого не наказали. Мне даже очередное звание присвоили.
— О, это по-нашему, — засмеялся Виктор. — Давайте и мы жахнем.
Мужчины выпили.
— А чего дальше было? — поинтересовался дед.
— На предельной для орудийной дуэли дистанции, космокрепость открыла огонь по эланской эскадре. Они ответили. Но их орудия главного калибра были слабоваты против планетарных пушек «Солейны».
— Что у вас тож были запрещенны пушки?
— А то. Понятно, что «Имперский сплетник» об этом обстоятельстве стыдливо умолчал. Наши канониры сожгли тяжелый крейсер и серьезно повредили пару линкоров. Но ребята на второй эскадре «бессмертных» оказались не лыком шиты.
Эланцы снова разыграли астероидную карту. Они не стали подставляться и просто пустили пару астероидов в Солейну. Им удалось ударить по касательной.
Обломки градом застучали по наружной броне, плазма сожгла локаторы и уничтожила эмиттеры поля.
Станция горела, рвались накопители, вспыхивали реакторы. Под эту дуду им удалось подойти очень близко, ведя в поводу все те же управляемые астероиды.
«Прайдо Элано», лидер эскадры, стал отбивать сообщение, предлагающее сдаться в плен и отдать великую княжну. На кораблях начались волнения, люди не хотели умирать за дочку Тупилы.
Конечников не стал рассказывать все правды про «Омегу».
— А как вам удалось спастись? — поразился Виктор. — Ты мне про это не рассказывал. Полтора месяца живешь, каждый день байки травишь, а про главное молчишь.
— Эх, Витька, — сказал дед. — То же тебе не сказки в журнальчике.
— Когда эланцы пришли к «Солейне», — продолжил он, чувствуя болезненное удовольствие от возможности поделиться, тем, что долго носил в себе — мы ответили им тем же, расстреляв их же бомбы — астероиды. Оказалось, что они вели их в боевых порядках. Глупость с их стороны…
Поджарили почти всех. А «Прайдо Элано», поскольку был парламентером, вместе с адмиралом раньше всех попал под разделку. Я по нему первый ракету пустил.
— Слышал деда? Это тот самый «Прайдо Элайно», который у нас тут побывал и дел натворил. Сквитался Федор с ним за все, что он, сволочь тут изделал.
— Так вишь, — они сами в переплет попали, — вставил дед.
— Дык и я не знал, — ответил Виктор. — Федор, он хитрый, рассказывал про то, как «Прайду» замолотили ракетами, но молчал как рыба, что они сами погибали. Я думал — лихо налетели, как в «Вестнике» пишут и раздавили гадов…
— Эх, если бы…
— Так выходит, вы в парламентера стреляли, — подивился дед.
— Стреляли, — с досадой ответил он. — Не до сантиментов. Они первые Конвенцию нарушили, они наших раненых живьем на части резали… Они вот чего сделали с 4 эскадрой… А нам, что утереться и сделать вид, что все в порядке?
— Страсть какая, — вздохнул дед. — До какого озлобления и ненависти человек дойти может…
— А дальше чего было? — спросил Виктор, с удивлением и глядя на брата.
— Пара тяжелых крейсеров убежала от нас, и потом мне пришлось встретиться с ними один на один. У эланцев был сюрприз, козырь в рукаве… «Сучки», пушечные линкоры с планетарными пушками.
После попадания ее снаряда остается двадцатикилометровый кратер, плюющий магмой из мантии на сто километров вверх.
— Нихрена себе, — поразился Виктор, силясь представить себе это.
Но было видно, что в голове планетного жителя все это никак не укладывалось. Дед переменился в лице и незаметно осенил себя крестным знамением.
— Они расстреляли крепость, наш последний линкор и крейсера разведчики. Но, если верить радиоперехвату и сами погибли. Одну «сучку» долбанул «Князь Иван». Другую, видимо, затрепали скауты. Но Бог его знает. Мой «2803» повел санитарный корабль с ранеными к кольцу нуль-транспортировки. Связные сообщения с космокрепости просто не доходили. Только мат, крики, призывы о помощи. Потом все кончилось.