Описав широкий круг, глайдеры сели в свободном пространстве между кораблей первой пары.
Их встречали.
Конечников, опираясь на палку, выбрался из люка и попал в объятия Стрельникова, погрузневшего, с погонами капитана.
— Здорово, Крок, — заорал тот, хватая его в охапку. — Живой чертяка! Живой!
— Васька! — обрадовался Федор. — Еб твою мать! А я думаю — что за хрен с горы. Мы тут собрались под землю закапываться.
— Испугались, — засмеялся Василий. — А мы думали — подойдем, и никто нас и не заметит.
— А если бы мы ракетой пальнули? — поинтересовался Конечников. — Или сидели бы в засаде с ножами и шпалерами наизготовку?
— Да ладно, — усмехнулся Стрельников. — Знаешь ведь, что шансов нет.
— Да, мы вас не ждали. Наши стратеги планировали разместить пару- тройку линейных рейдеров.
— Да кого нынче напугаешь рейдерами, — со смехом сказал Василий. — Вот это — техника.
— Наши «собачки»? — поразился Федор.
— А чему ты удивляешься? — Василий сдержанно улыбнулся. — Теперь гиперпространственный крейсер — самое сильное оружие в космосе. Теперь мы не летаем строем. После того, как наш 2803 разделал пару «Тундеров», высочайше предписано маневрировать и всячески проявлять в бою смекалку.
Конечников вздохнул.
Между кораблями, с грохотом и лязгом, пополз маленький трактор, вытягивая в линию длинные, похожие на упаковки сосисок, коконы с маскировочными сетями.
Василий, который зорко наблюдал за обстановкой, вовремя отодвинул зазевавшихся гостей с пути его следования.
— Чего это я на улице вас держу, — вспомнил обязанности хозяина Стрельников. — Милости прошу. Сейчас палатку поставим. Стол накроем.
— А чего в палатке? — спросил Конечников.
— А допуск у твоих парней есть?
— Вот как, — нахмурясь сказал он. — А у меня?
— Ну, ты другое дело, — заметил Стрелкин. — Ты свой…
— У меня тоже нет допуска. Аннулирован, — ответил Конечников, поглядев на своих подчиненных.
Василий какое-то время размышлял, потом, махнув рукой, беспечно сказал:
— Милости прошу на мой крейсер. Сейчас тут стрелять будут, а палатку ставить долго.
Конечников подозвал пилота своего глайдера и отправил в поселок за самогонкой и закуской.
— Гоша, веди гостей на камбуз, — приказал Стрелкин. — Остальные сейчас подтянутся.
— Есть, командир, — отозвался один из людей капитана Стрельникова.
Пропустив гостей, Василий задержал Федора на трапе.
— Посмотри, — сказал он.
Матросы команды выстроились со специальными ружьями вдоль борта корабля, выстрелили грузиками на тросах и кинулись разворачивать упаковку. Они зацепили по всей длине края маскировочной сети и дали команду по рации.
Лебедки с обратной стороны стали выбирать тросы с зацепленной сетью через корпус. Василий задраил люк, чтобы не мешать.
— Видал? — довольно сказал Стрельников. — Сейчас поднимут опоры, — и укрытие готово. Наши придумали…
— Здорово, — без энтузиазма согласился Конечников. — И чего?
— Того… — попытался обидеться Василий, но передумал и предложил. — Пойдем, что-ли. Пока народ собирается, покажу тебе свои владения. На трезвую голову.
— Давай посмотрим, — согласился Конечников.
Стрелкин метеором понесся по кораблю, распахивая все двери и вставляя отрывистые, малоразборчивые комментарии: «Никаких коек в проходах», «Каюта на двоих», «У старших офицеров — отдельная», «кондиционеры», «столовая — танцевать можно».
Экспериментальный корабль второго поколения казался удобным и притягательным, знакомым и незнакомым одновременно, располагающим к службе и жизни. Не было двухъярусных коек в центральном коридоре и тесных матросских кубриков. Не воняло немытыми телами и портянками.
Стрельников поминутно оборачивался на Конечникова и спрашивал:
— Нравится? Правда здорово?
— Ничего так, — спокойно соглашался с ним Федор.
Стрельников повел дальше Конечникова по кораблю, с восторгом рассказывая о новшествах второй модели гиперпространственного крейсера.
— На борту штатного состава — 30 человек. С учетом электроники этого вполне достаточно. 4 ходовых смены, артиллеристы, техники и пара человек в хозяйственной части.
— А канониры в башнях? — поинтересовался Конечников.
— Как таковых, канониров нет, — ответил Василий. — Есть операторы-наводчики, которые работают с пушками и ракетами. Заметил, что башни стали меньше? Не хочешь узнать отчего?
— Если скажешь.
— Все автоматизировано, — довольно ответил Стрелкин. — Указываешь блоку наведения на цель, и электроника ее ведет.
Конечникову показалось, что Василий перебирает варианты, как деликатней отказать, если друг захочет немедленно попробовать все это в деле.
Но Федора совсем не интересовала стрельба из бортового оружия.
— Это что, против Конвенции? — спросил он.
— Да, — пожал плечами Василий. — Удивлен?
— Нет. Но это не все. Орудия другие.
— Глазастый, — засмеялся Стрелкин. — Ничего от тебя не скроешь. На корабле нет ни одного боевого лазера и плазмомета. Все заменено лучевыми излучателями. Оставили только пару зенитных массометов на всякий случай.
— Лучевые пушки? — удивился Конечников. — Это над чем Корсаков работал? Когерентный детонирующий луч?
— Откуда знаешь? — удивился Стрелкин. — Ленка тебе рассказала?
— В самых общих чертах. Кстати, как там она и Корсаков?
— Она — нормально. Теперь она начальник лаборатории, защитила докторскую диссертацию по закрытой теме.
— А Антон Петрович?
— Да с ним тут случилось… — Василий замялся.
— Что?
— Срок мотает дядька.
— Вот тебе и раз. За что?
Да вот нашли приборчик в обломках твоего кресла. Диверсионный… Эланский… Отключал внешнюю стабилизацию… А на корпусе прибора — его отпечатки пальцев.
Для внутреннего слуха Конечникова эти слова зазвучали нестерпимой фальшью.
— Правда? — он остановился и пристально поглядел в глаза Стрелкину. — Ты сам-то в это веришь?
— Конечно, — пожал плечами Василий. — В свете предшествовавших печальному событию обстоятельств. Это, конечно, ваши с ним дела, но я его понимаю.
Конечников не стал его опровергать. Остальную часть пути до боевой рубки они молчали.
Василий набрал код на панели, и они вошли вовнутрь.
Там висел обычный полумрак. На затемненных стеклах причудливо колыхались тени от маскировочных сетей. Неярко горели панели и мониторы приборов. Конечников с одного взгляда оценил насколько удобней и лучше стало управление кораблем. Что-то вроде сожаления остро кольнуло сердце бывшего звездолетчика.
— Посмотри, как все поменялось — по хозяйски обводя рукой пространство вокруг, сказал Стрелкин. — Нам полтора года назад такого и присниться не могло.
Действительно, в центре управления стало больше места. Новая, компактная электроника явно не соответствовала требованиям Конвенции, приближаясь по простоте, наглядности и удобству к приборам давних рационалистических времен.
Конечников понял, что системы управления разработаны и сделаны в UST. Он счел за лучшее не вдаваться в подробности.
— Крок, ты посмотри, какая красота, — пел Стрельников. — Помнишь, сколько народу в рубке толклось?
— Да.
— А сейчас? Вся смена — 4 человека.
— И хватает?
— А как же. Хватило бы и 2–3.
— Здорово, — спокойно согласился Конечников.
— Сейчас будет А-12 стартовать, посмотрим, — предложил Стрелкин.
— Куда пойдем смотреть? Наружу? — спросил Конечников.
— Да ладно тебе, — сказал Стрельников.
— А что, есть другая возможность?
— А то, — гордо сказал Васька. — Смотри, слушай и наслаждайся.
— Ну, изобрази.
Стрельников, явно рисуясь перед другом, скомандовал:
— Компьютер, запустить разведчика. Режим следования 5, увеличение оптимальное. Трансляцию на капитанский экран.
— Слушаюсь, — ответила машина.
На экране поползли строки репорта, показывая последовательность операций по запуску. Где-то над головами лязгнул люк, и на экране появилась картинка с камеры робота.
Разведчик набрал высоту и стал ходить над лагерем широкими кругами, давая изображение прикрытых маскировочными сетями кораблей группы.
Один из кораблей пришел в движение. Сеть над ним пошла волнами, затрепетала. Казалось, ее вот-вот сорвет, но звездолет аккуратно, как кошка, выскользнул из-под импровизированного укрытия и поднялся в небо по пологой кривой.
— Видал? — поинтересовался Стрельников. — Что скажешь?
— Впечатляет.
— Помнишь, как мы в учебном отряде газовали? Мачты валило.
— Да, помню… Антигравом — со всей дури. Команда в кресла затрамбовывается перегрузкой, а на земле получается маленький торнадо.
— Были дело, — грустно улыбнулся Конечников, вспоминая то беззаботное, молодое время.
— А хочешь мы следом взлетим? — спросил Василий. — А ты за пилота сработаешь?
— Нет, спасибо… — отказался Конечников.
Стрельников посмотрел на него, вздохнул.
— Вот, обрати внимание, — показал он на экран. — Скорость под 200 метров в секунду, а картинка не шелохнется.