Александра для приличия съела кусочек, сделала глоток пойла, вытерла губы платочком.
— Очень вкусно, — поблагодарила она.
— Это вам спасибо, — сказал старик. — Вы оказали честь нашему дому.
— А отчего вы одни? — спросила Александра. — Где ваша молодежь?
— Какая молодежь? — не понял дед. — Нету у нас молодежи. Я, да Федечка.
— А детишки вашего младшего внука?
— А, вы о робятах, — со вздохом сказал дед. — Такие озорники, дома никогда не бывает. С тех пор, как невестку убили, сладу никакого с ними нет.
— Сочувствую, — сказала княжна, сложив на лице соответствующую гримасу, нечто вроде величавого сожаления. — Хотите, я возьму детей в пансион в Нововладимире. Они получат прекрасное воспитание и образование. Я дам им капитал, на проценты от которого можно будет достойно жить на центральных планетах империи.
— Ваше Величество, — старик опустился на колени, заглядывая в глаза всемогущей гостьи. — Пожалуйста, не надо. Внучата — моя последняя радость в жизни. Богом прошу, не делайте им ничего дурного.
При этом старик продолжал держать у сердца сжатую в кулак руку с медальоном.
— Что там у вас? — спросила княжна Александра, протягивая руку.
Дед Арсений, чуть помедлив, положил ей в ладонь старинную драгоценность.
— Какая древность… — сказала девушка, делая вид, что удивлена. — Откуда это у вас?
— Не помню, простите старого, — сказал дед. — Вроде внучок откуда-то принес.
— Можно мне оставить эту безделушку у себя на время? — невинно поинтересовалась княжна.
— Конечно, — сказал дед, — хоть насовсем. После того, как вы с вашим батюшкой так облагодетельствовали наше захолустье, для вас ничего не жалко.
— Спасибо, — с величавой улыбкой сказала княжна. — Я слышала, что вы ведете летопись Амальгамы с тех самых времен.
— Ну, какая летопись. Баловство одно, — сыграл в благородную скромность дед.
— А не позволите ли взглянуть? — елейно поинтересовалась наследница престола.
— Стоит ли утруждать, себя Ваше Высочество? — попробовал отказаться старик. — Это больше десятка стопок толстых тетрадей. Иные синоптики не сколько погоду описывали и дела, а все больше словоблудием занимались.
— Ничего, я прочту. Там наверняка много поучительного и полезного для наших ученых… И для меня лично, — серьезным, не допускающим отказа тоном произнесла Александра. — Не буду вам говорить, что мое благорасположение к вашим родственникам и лично вам впрямую с этим связано.
— А что я, — вздохнул дед Арсений. — Я старик. Сегодня вот хожу, а завтра, не дай Бог, буду под себя писать и мычать вместо нормального разговора. А потом Виктор, и опять же Федор…
— Виктор правильно относится к жизни, — не скрывая угрозы, сказала Александра. — Звезд с неба не хватает, в вещи вне его понимания не лезет. Эти качества при добросердечном нраве и искреннем уважении к законной власти, располагают к долгой жизни. Дети у него прекрасные, будет обидно, если они вырастут на заштатной планете, на которой скоро появится десяток лагерей с заключенными. Мало ли что может случиться.
— А Федор? — поинтересовался дед.
— А с ним все ясно, — ответила девушка. — Он сам сотворил свою судьбу.
— Я принесу, — глухо, с мукой в голосе, сказал старик. — Главное, чтобы с детишками все было хорошо.
— Я с удовольствием устрою их судьбу так замечательно, как вы себе и представить не можете, — с улыбкой ответила наследница престола.
— Прости, внучок, — еле слышно сказал дед Арсений, и прошаркал в маленькую комнату.
По мере движения шаги его становились все тяжелее. Когда старик вернулся, глаза его были безумными, пустыми, голова тряслась. Он не совсем понимал, зачем он несет свое добро, но не мог остановиться. Сверху одной из стопок тетрадей были аккуратно всунуты под бечевку, диски, которые Конечников взял в библиотеке спецхрана, микрокассеты с летописями и даже лист старой газеты со снимком полковника Томского.
Конечников не испугался. Ему вдруг стало обидно и горько. Старик переусердствовал, желая ублажить страшную Одинокую Леди. Теперь нейтрализуют не только его. Уберут всех, кто мог видеть и понять смысл последней записи на накопителе.
Острый взгляд демоницы воткнулся в то, чего не должно было быть у жителей полудикого захолустья. Федору показалось, что Управительница напрямую считывает данные с компьютерных носителей. Александра не смогла скрыть своего удивления, брови девушки поднялись, глаза округлились.
— Здравствуй, дочка, — приветствовал дед княжну. — И как только мой непутевый Федька такую красавицу смог заполучить. А я-то думал, что он с ума спрыгнул. Ну, слава, Богу, слава Богу. С ребеночком только не затягивайте. Очень мне хочется детишек его увидеть.
Бессмертная снова надела маску великой княгини.
— Нам пора, дедушка — сказала Александра, поднимаясь. — Федя меня проводит.
— Конечно, конечно, — зашамкал дед. — Дело молодое.
— Дед, — укоризненно сказал Конечников.
— А ты, охальник, если девчушке как Аленушке голову заморочишь и бросишь — прокляну, — старик погрозил внуку пальцем. Он повернулся к княжне, с удовольствием глядя на ладное тело Управительницы, ее светлые волосы, колдовскую зелень глаз и сочные, спелые губы. — Ну, до свидания дочка… Какая же ты красавица.
Старик потянулся к девушке, расцеловал ее в зарумянившиеся от смущения щеки. Александра как пай-девочка вынесла эту процедуру, поцеловала в ответ старика повыше бороды и вышла, шепнув Конечникову, чтобы он выносил тетради. Дед сел за стол и жадностью принялся за пирог.
На дворе Крайт рвал цепь, пытаясь достать зубами незваную гостью, истерически лая, лязгая зубами и носясь по сторонам, насколько позволяла привязь.
Александра лишь улыбалась, глядя на бессильный гнев честного пса. Похоже, ей совершенно не досаждал оглушительный лай. Она устроилась в глайдере и, не закрывая дверь, принялась изучать подаренные ей материалы.
Когда Федор вернулся за второй порцией старинной макулатуры, старик крепко спал за столом, свесив голову на грудь и пуская слюни. Конечников, подумав, собрал все свои наличные деньги и вложил их в карманы замызганной стариковской душегрейки.
— Что так долго? — спросила Управительница Жизни, и сама же ответила. — Деньги, наверное, передавал. Верно мыслишь, Федор Андреевич. Ты только избавь меня от необходимости ловить тебя по все планете. И убежать не сможешь, и родственникам своим подгадишь.
Конечников увидел, что княжна крутит на штатной деке машины запись с рассказом о падении «Святогора».
Он никак это не прокомментировал, лишь подумал, что теперь он, Конечников Феджор Андреевич, точно не жилец.
Пока Конечников занимался переноской тяжестей, княжна несколько раз выходила, проверяя, не дал ли он деру.
Стало совсем темно, сумерки сменились темной осенней ночью. Конечников сложил все летописи в багажник «горбунка». Прежде чем захлопнуть отсек, он дернул старинную эланскую газету и убрал в карман. Потом сел в пилотское кресло за манипуляторы и поднял машину.
— В поселок? — без выражения спросил он.
— Да, ходишь ты совсем плохо, — вдруг заметила она, расширенными глазами вглядываясь в старинную видеозапись.
— Как могу, — бросил он, подождал немного ответа, пожал плечами и повел машину на малой скорости над дорогой.
Истерический лай Крайта сменился печальным, густым воем.
— Знаешь, Федор, — сказала Александра, — мне совсем не нравиться это делать. Но ты не оставил мне выбора.
— Не стоит извиняться, — иронически произнес Конечников.
— Нет, правда, — встряхнув головой, ответила девушка. — А то решишь, что я твой самый злобный враг.
— После того, как на моих глазах сгорел родной человек, — самое время посчитать тебя действующей исключительно во благо, — печально и зло заметил он.
— Ты храбрый мальчик, — почти нежно сказала Управительница. — Однако, вспомни, что именно он выступал против того, что дорого тебе сейчас.
— Он мне был больше чем дед.
— Да, это всегда печально терять близких. Хотя ведь он не умер. Арсений Конечников долгие годы будет жить, освобожденный от того, что ему мешало. Будет радоваться жизни, вкусно есть, сладко спать, улыбаться свои младшим правнукам. Правда, в качестве выжившего из ума старика.
Но его душа получит покой, и неизвестно что лучше: горькая правда от ума или сладкое безумие. Тем более, вспомни, ведь это вы сами придумали эту сказку. Именно вы решили считать виноватыми эланцев, чтобы оправдать свою расхлябанность и головотяпство.
Произнеся это, княжна внимательно посмотрела на него. Тот повернул голову к ней, просверливая зрачки девушки.
Конечников почувствовал, что не может больше сдерживаться.
— Я много думал, отчего все случилось, — сказал он. — И понял… Не затей вы, Управители, этой войны, ничего бы и не было. Не организуй вы жизнь так, чтобы самим оставаться богоподобными бессмертными супервластителями ничего этого бы и не было.
— И это говоришь мне ты? — перебила его Живая Богиня. — Я бы поняла, если кто-то другой… Но ты ведь читал книги об этом времени… Да все вы давно бы окончили свои дни в клинике соматических неврозов или стали бесчувственными, бездумными зомби, читающими мантру, которым больше ни до чего нет дела.