— Не понимаю о чем ты? — попытался закосить под дурака Конечников.
— Слышала я, — остановила его Управительница. — Ты со своим дедом орали так, что на улице было слышно.
Он от досады дернул щекой и пристально уставился на дорогу.
— Ты ведь чувствуешь, как прекрасен этот мир страсти? Мир, в котором возможно все: вдохновение в бою, любовь, ненависть, стремление. Мир, в котором каждый миг неповторим и наполнен чувствами и эмоциями.
— И огненное зарево над планетой Гало, — вставил Конечников. — И стоградусный мороз над взорванной Амальгамой.
— Да, — ничуть не смутясь, ответила Живая Богиня. — Никто не мешал вам выбирать другое.
— А выбрали именно это, оттого, что именно вы приложили к тому все усилия.
— Дело прочно, когда под ним струится кровь, — с иронией сказала она, затем продолжила, но уже совершенно серьезно. — Разве не вопили ваши души: — «Еще больше чувства, еще больше впечатлений!»? Тот, кто на тысячелетия остановил естественный ход жизни, знал, какую силу он загнал в бутылку и как она крепнет с каждым поколением обманутых надежд. Разве можно винить воду, с ревом сносящую плотину, которая ее так долго сковывала?
— Нет, — ответил Федор. — Лишь тех, кто заставил крутить ее колеса собственной мельницы. И кому это так понравилось, что заставляет эту ныне потенциально спокойную, исчерпавшую избыточный свой импульс, глубокую массу кипеть, яриться и пениться, лишь бы навертеть побольше оборотов собственной выгоды.
— Вращение этих колес может быть полезно и тебе, — просто сказала Управительница. — В конце — концов, я могу позволить тебе пользоваться всем тем, что ты вытащил из забвения. При условии, что ты не будешь выставлять это напоказ и делать то, что мне надо. Иначе, всех твоих близких постигнет нечто подобное.
Живая Богиня сделала несколько манипуляций, выведя на экран глайдеровской деки картинку обезглавленного голого женского тела. Труп лежал на раскрошенном бетонном полу с растущей сквозь трещины травой в какой-то заброшенной постройке.
— Это что за дрянь? — поинтересовался Конечников.
Неприятный холодок скользнул по телу. Он догадался, кто изображен на этом снимке.
— Не прикидывайся дураком, — сказала Александра. — Неужели ты думаешь, мне приятно этим заниматься?
— Чем? — поинтересовался он.
— Ликвидировать последствия своей собственной неосторожности, — ответила девушка.
— А что, никого больше для этой почетной миссии — убить медсестру из госпиталя не нашлось? — с отвращением спросил Конечников. — Вам, Управителям, не привыкать палачествовать.
— Кто бы говорил, — с улыбкой ответила княжна. — Добрейший Борис Николаевич так заботился о твоем выздоровлении… И что он получил в благодарность?
— Ничего личного, — ответил Конечников.
— Я надеялась, что пройдя невредимым через ряд смертельных ловушек и узнав способ жить вечно, ты избавишься от ошибочных воззрений свойственных обычным людям.
— Скажи, — зачем? Зачем ты вообще дала мне медальон? Ведь этот генератор биоэнергии дорог тебе.
— Ты не представляешь, насколько. Данька сделал их добрую сотню, но до нынешних времен дожил лишь один. Он уникален. Никакой электроники. Все камни, знаки и встроенные процессоры от лукавого. Все дело в материале, кристаллизовавшемся многие месяцы подряд из медленно остывающего под размеренное чтение мантры расплава. Он делал это сам, с тех пор этот простой кусок металла хранит маленькую частичку его духа.
— Зачем же ты отдала его мне? — спросил Конечников.
Он так удивился, что забыл что быть может, живет на свете последние минуты.
— Во-первых, я бы нашла тебя с этим маячком где угодно. Это самая лучшая метка, которую ты хранил бы как зеницу ока.
Во-вторых, я чувствовала себя обязанной.
В-третьих, — Управительница зарделась и завлекающе опустила глаза, — это совсем личное…
— Понятно, — невесело усмехнулся он. — С первым соглашусь. Второе смешно. Благодарности в тебе не больше чем гадюке подколодной. А последнее просто чушь… Ты просто таила надежду, что пройдя все круги от глубочайшего отчаяния до принятия и понимания, я стану твоим подручным для продолжения абсурдной братоубийственной войны.
— Теперь в этом нет необходимости, — заметила Александра. — Но появилась новая угроза. Я думаю, ты слышал…
— Не знаю о чем ты.
Девушка долго вглядывалась в лицо Конечникова, потом, решив, что он говорит правду, произнесла:
— Мы нашли чужих. Это какая-то бесконечно древняя цивилизация. До сих пор неизвестно, как они выглядят и какие цели преследуют. Но совершенно точно, что совсем не мирные. Помнишь, мы говорили на балу об исчезновении рейдеров Каранги? Это их рук дело, — княжна замолчала, потом добавила. — Или того, что там у них вместо рук…
Александра продолжала глядеть ему в глаза, ожидая реакции. Конечников чувствовал, как огненные глаза Управительницы пытаются добраться до его мозга. Еще немного и демоница узнает то, что он не выдал бы под пытками. Но что-то извне окутало его словно облаком, и Александра с досадой отвела взгляд.
— Вы никогда не играете честно, — заметил он.
— О чем это ты? — не поняла она.
Федор, не говоря ни слова, поставил машину на автопилот и выдернул сложенный вчетверо газетный лист, развернул и ткнул в фото.
— Ну и что? — удивилась княжна, поглядев на изображенного на ней человека.
— Этот человек командовал эланцами, которые пытались отнять у деда летописи, — пояснил Конечников. — Он узнал полковника Томского или как там его на самом деле. Эти люди убили жену Виктора и тяжело ранили старика.
— Да мало ли похожих людей, — несколько растеряно произнесла Живая Богиня.
Управительница, застигнутая врасплох, врала как девчонка.
— Да что я, полковника Томского не знаю? — возразил он. — И по времени нападение совпало с его командировкой.
— Не слишком ли скоропалительные выводы ты делаешь? — спросила девушка. — Помнится, ты считал, что это эланский линкор расстрелял Амальгаму.
— Нет, — ответил Конечников. — Теперь у меня есть средство узнать правду.
— Ну и что это меняет? — не стала отрицать княжна. — Какая разница.
— После того, что вы, Управители, сделали, я склонен считать, что это вы инопланетян натравили. Не знаю, каким способом и откуда вызвали. Но это ваших рук дело. Для вас мы все — питательная среда.
— Это единственный способ остановить таких, как ты, заигравшихся в благородную месть. Сколько больших и малых завязок породил взрыв звездолета над Гало. Не такой семьи во владениях регул-императора, которая в той или иной степени не понесла утрату. Родственники, друзья, приятели. Унижение и боль… Эланцы обиды помнят долго. А федоров конечниковых может родить не только амальгамская земля.
— Лечить триппер чумой? Странный способ.
— Я на твоем месте не упражнялась бы в остроумии.
— Самое плохое, что ты мне можешь сделать — это убить, — пожал плечами Конечников. — Но, похоже, ты только пугаешь.
Загорелся экран терминала. На нем был полковник Томский. За его спиной был жаркий летний день теплой планеты, зелень, бирюзовое море и лазурное небо с редкими облачками.
— Привет, Принцесса, — приветствовал он Александру.
— Привет, Пастушонок, — ответила она.
— Ты не одна? — удивился Управитель. — Нам бы поговорить серьезно.
— Он не помешает, — ответила девушка.
— С каких это пор этот смертный один из нас? — поинтересовался Управитель. — Ты должна была уладить это дельце.
— Скоро улажу. Можешь говорить, он не будет больше представлять опасности.
— Ладно, — буркнул тот, кого Конечников знал как полковника особого отдела. — У тебя есть то, что мы хотели привезти Бальдуро?
— Да, — с улыбкой ответила она.
— Отлично, — произнес Управитель. — Я обещал регулу привезти оригиналы.
— Он согласился?
— Да. У них выбора не оставалось. Сегодня пара берсерков расстреляла эланскую объединенную эскадру в системе Омикрона Контура.
— Берсерков? — не поняла княжна.
— Это мы чужим такое название дали, — пояснил Управитель. — Горят, но прут напролом. Они не такие неуязвимые, как оказалось.
— Это, пожалуй, к лучшему, — задумчиво произнесла Александра. — А как чужие попали на Омикрон Контура? Этого нет в планах.
— Хотел бы я знать, — ответил Управитель. — Дорого бы заплатил тому, кто разгадает, как они на самом деле мигрируют по Галактике. Короче, эланцам деваться некуда, скрепя сердце, согласились на перемирие и переговоры. А летописи пригодятся. У ребят из Бальноро не будет самого главного козыря и морального права требовать особых условий капитуляции.
— Отлично, — со сдержанной улыбкой ответила Управительница.
— Кстати, этого можешь больше не терзать, — лениво произнес полковник Томский.
— А что так? — поинтересовалась девушка.
— Стрельников не соврал. Твой подопечный действительно передал ему свои записи. У «черных ангелов» стали неплохо получаться сложные маневры.
— Одна голова хорошо, а 2 лучше, — ответила девушка. Потом, подумав, небрежно обронила. — Впрочем, как скажешь.